Вику словно током дернуло. «Погоди-ка, а ведь его увезли в больницу в тот день, когда мы с Ольгой Арнольдовной нашли Валентину Дмитриевну. Ну точно! Я же Машу встретила тогда, она врачей пошла встречать, – думала она. – Валентину Дмитриевну как раз только увезли. А что, если они отравились? Только Валентина Дмитриевна сразу умерла, а Федор Григорьевич еще немного прожил». От таких мыслей Вике стало не по себе. Она четко вспомнила картинку разлитого варенья на столе Валентины Дмитриевны, небольшие следы, ведущие к подоконнику, и перепачканного чем-то малиновым кота.
Маша понемногу успокоилась, они с Надеждой стали обсуждать предстоящие хлопоты. Роза время от времени вклинивалась в разговор со своими предложениями. А Вику сейчас волновало только два вопроса: когда в последний раз травили мышей и откуда у Ольги Арнольдовны взялись сумки. Задавать первый вопрос прямо сейчас она сочла неуместным и оставила его для более удобного случая. А вот со вторым решила не медлить, поэтому, распрощавшись со всеми, направилась прямиком к своей соседке.
По пути Вика думала, как начать разговор, чтобы не обидеть Ольгу Арнольдовну, если объяснение окажется тривиальным. Или не спугнуть возможного, пусть не преступника, то соучастника, если что-то в этом все-таки есть. В свете последних новостей все казалось крайне подозрительным. Но так ничего и не придумала, поэтому с порога выпалила:
– Ольга Арнольдовна, а откуда у вас взялись сумки? – Вика учащенно дышала, то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения. – Я ведь помню, вы приехали с одним рюкзачком и несколько раз подчеркнули, что только заезжаете. А когда мы вошли к вам, на пороге стояли неразобранные сумки.
Ольга Арнольдовна внимательно посмотрела на Вику. Ее серьезный взгляд не выражал ни испуга, ни трепета, лишь легкий упрек.
– Вика, тебе не кажется, что, задавая такие вопросы, ты можешь вторгаться в чью-то личную жизнь? – она говорила спокойно, с достоинством, но без нажима, и Вика смутилась. – Я уверена, что у тебя есть причины задавать мне эти вопросы, отвечать на которые я не обязана. Тем не менее я поясню. – Ольга Арнольдовна подошла к окну и стала всматриваться куда-то вдаль. – Я действительно приезжала накануне вечером и привезла с собой все эти сумки. Незадолго до того, мне позвонил Захар Иванович и уточнил, когда я приеду сюда. Он хотел о чем-то поговорить со мной, – она помолчала, подбирая слова. – Сказал, что хочет со мной кое-что обсудить, но не вдавался в детали, сославшись на то, что это не телефонный разговор. Я приехала поздно, было уже темно, поэтому я сразу направилась к нему. Калитка была не заперта, поэтому я вошла без задней мысли. Я подумала, что Захар Иванович специально оставил ее открытой, так как ждал меня. И тут я услышала стоны из беседки. Захар Иванович с кем-то занимался… непристойностями.
– Сексом что ли? – переспросила пораженная Вика.
– Им самым, – подтвердила Ольга Арнольдовна. – Захара Ивановича я хорошо разглядела, а вот кто была та женщина с ним – не поняла. Возможно, что не из нашего дачного поселка. Но точно не жена.
– Почему? – уточнила Вика.
– Потому что, как я слышала, его жена уже много лет прикована к постели и не встает. Она инвалид, за ней ухаживает сиделка. Когда я поняла, что нахожусь в пикантной ситуации, мне стало неловко, и я потихоньку ушла, я бесшумно хожу. А когда уже почти вышла, то зацепилась за что-то и услышала возглас с их стороны: «Кто здесь?». Разумеется, я не стала обнаруживать себя и вообще постаралась скрыть факт того, что приезжала тем вечером. Мне было очень стыдно, что я помешала им. Поэтому я вернулась в свою квартиру, а на дачу приехала на следующий день с одним рюкзачком. – Она снова помолчала. – Я не осуждаю Захара Ивановича, он еще достаточно молодой мужчина и должен удовлетворять свои потребности, раз жена не в состоянии ему этого дать. Он вправе жить так, как считает нужным. Я просто не хотела, чтобы он знал, что это я явилась случайным свидетелем его амурных дел. И уж тем более мне не хочется становиться источником сплетен. – Ольга Арнольдовна сделала ударение на последнем слове и строго посмотрела на Вику.
