Дорога петляла, была ухабистой и размытой от многочисленных дождей. Кривая указывала направление пока не привела их в непроходимую чащу. Несколько раз Игнат слезал с козел и толкал увязшую в мягком лесном грунте повозку. Зинаида держала в узловатых пальцах маятник и сверялась с ним. Наконец повозка увязла так, что и вдвоём со следчим не смогли сдвинуть ее с места.
–Дальше не поедем, уважаемая ворожея, – сердито произнёс Следчий.
–А дальше и не надо, – ответила Кривая и с невиданной для старухи прытью соскочила с повозки (куда только хромота делась).
Тут же она скинула с себя намотанные платки, явив на свет божий рыхлый зад из которого торчал длинных хвост, схожий видом с крысиным. Лишь на конце его венчала бурая с проседью кисточка. Выше по спине ведьмы поднималась полоска чёрных жестких волос до самой шеи. Было холодно, от тела Кривой парило.
–Свят-свят,– начал креститься следчий. – И вправду ведьма! Самая настоящая!
Зинаида распустила пучок седых волос, скинула обувь и стала бегать нагишом между деревьями. Спустя несколько минут лес ожил:
Сосны зашевелили тяжелыми лапищами, пытаясь ухватить кривую за бело-розовую плоть. Мокрая лесная почва вздыбилась, будто разрываемая огромным кротом, гонящимся за хромой старухой. Зинаида вернулась к повозке, а из-под земли тут же выскочил лихого вида мелкий старик с перекошенным злобой лицом, держащим, словно ружьё четырехструнную балалайку.
–А ну улепётывай отседова, старая ведьма! – заорал визгливо старик и поднёс корпус балалайки ближе к белёсым глазам.
–Бог в помочь, Илия Евлапиевич! – осклабилась Зинаида.
Илия Евлампиевич злобно зыркнул на замерших Полицмейстера и Следчего, затем перехватил балалайку за гриф и замахнулся, собираясь нанести Кривой сокрушительный удар деревянным корпусом, но остановился прокричав:
–По что притащилась, карга?
– Илия Евлампиевич,– робко вмешался Игнат.
Он стащил с головы картуз, обнажив вспотевшую, лысеющую макушку.
–Илия Евлампиевич, простите великодушно за наше вторжение в ваши леса,– Игнат медленно слез с козел. – Не явились бы, кабы не крайняя нужда, неразрешимое обстоятельство… Уважаемая, Ворожея посоветовала…
Дедок сплюнул и опустил своё оружие. Он заглянул с любопытством за спину спешно накручивающей на себя платки и шали Зинаиде. Бесцветный взгляд его задержался на стеклянной шкатулке с Рахат-лукумом. Илия облизнул губы чёрным, схожим видом с гадючьим, языком и уставился на Следчего, который сидел в опасной близости к приглянувшемуся старику лакомству.
Следчий сидел ни жив ни мёртв – в лице ни кровинки. Илия почесал свою седую бороду, вытряхивая из неё комья грязи и буркнул:
–Вон ту вкуснятину,– указал пальцем.
После этого он развернулся на пятках, закинул балалайку на плечо и потопал в чащобу.
–Чего застыли? – шепнула Зинаида. – Берите ваши заморские лакомства и бегом за ним. Если отстанем- век не сыщете!
–А обоз? – так же шепотом спросил Игнат.
– Брось!– отмахнулась ведьма. – Не пограбят…
Игнат схватил шкатулку, сунул подмышку и поспешил за Илиёй. Зинаида отряхнула одежду и было хотела уже пойти за Игнатом, но заметила, что бледный Следчий так и остался сидеть на телеге.
– Ты чего, ваше благородие? – удивилась она. – Решил здеся обождать?
Василий Петрович встрепенулся, будто скинул оковы сна и сипло спросил:
– Ась?
–Говорю – добро стеречь собрался? – рассмеялась Кривая. –Ты гляди, тут места гиблые, могут и не лишь на кобылёнку позариться…
