Печать Аваима. Порочное Дитя - страница 26

Абель целыми днями пропадал в кабинете, где разбирал принесенные еще весной документы. На расспросы Эстер он ответил, что, собираясь на ежегодную коллегию, лекари приносят договоры на обеспечение монастыря. Оказалось, что все вышедшие из стен монастыря связаны обетом гильдии, и они не только путешествуют по уездам и герцогствам в поисках больных, но и следят за выдачей патентов тем, кто имеет отношение к врачеванию: обычным травникам, зубных дел мастерам, костоправам, повитухам и многим другим, кто не связан с лекарской гильдией, но обязан получать от нее разрешение на свою деятельность.

Всего этого Эстер не знала: ни того, что каждый деревенский травник обязан отправить четвертую часть заготовленных трав гильдии, а городские целебники отдают эту четвертину деньгами. Кто не может деньгами – отдает провиантом или иными товарами. Все эти бумаги с обязательствами на будущий год стекаются весной в монастырь, и за лето все уговоренное скрупулёзно подсчитывается, переписывается и вносится в амбарные книги. На каждого заявителя готовится патент. После подсчетов составляются списки того, что нужно будет докупить на зимний период, и на сколько из этого хватит полученных податей. А осенью, когда заканчивается сезон урожая, к монастырю подтягиваются телеги с добром и податями, которые нужно будет принять, отметить в переписи и выдать патент.

Обычно после выпуска в монастыре остаётся от трех до пяти молодых лекарей, которые едва успевают составить все нужные списки и перечни к осени, но в этот раз всех распустили по уездам, и одного только Абеля оставили в замке до будущей коллегии. Он с раннего утра уходил в тот самый кабинет, где они впервые встретились, и разбирал бумаги. Все полученные весной заявки были сложены в большие ящики, которых Эстер в первый раз не заметила. Два из трех ящиков уже были разобраны. На полках в глубине кабинета были аккуратно разложены готовые патенты. Толстые амбарные книги лежали прямо на полу.

В один из дней Эстер предложила помочь с бумагами и вскоре повелось, что утром они с Имилией и Ксатрой гуляли, после полудня далла уходила в комнату, а Эстер с девочкой помогали в кабинете у травника. Имилия наконец сбросила оцепенение и радостно бегала за бумагами. Больше всего ей нравилось перевешиваться в большой деревянный ящик и выуживать скользкие мятые листочки, которые она относила травнику. Абель зачитывал обязательства. Эстер заносила их в книгу, и после травник выписывал патент, который девочка под его руководством относила на ту или иную полку в глубине кабинета.

Было приятно и легко заниматься этой работой. Абель оказался интересным собеседником: увлеченным и начитанным. Но каждое утро, когда Эстер забирала девочку, и каждый вечер, когда отводила ее обратно, изможденная худая женщина немым укором давила на совесть, вынуждая принять какое-то решение. Несколько раз Эстер почти открылась Тамашу во время их ночных поисков, но что-то всякий раз ее удерживало. И она снова отпускала ситуацию на самотек. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее Эстер мучилась сомнениями, которые только усугублялись от того, что не с кем было поделиться.

В один из дней она захватила на прогулку лютню, чтобы порадовать девочку, а заодно пригласила с ними Абеля, пока тот не успел засесть за бумаги. Ксатра на этот раз от прогулки отказалась.

За воротами стояло яркое осеннее утро. Солнце уже успело разогреть воздух, но камни оставались прохладными. Эстер привычно закинула лютню за спину и наслаждалась теплом и солнечным светом.