Молодой жрец молча протянул ему ладонь. И-тро-х сунул руку в складки шкуры и, вытащив её, приложил к чужой руке восьмигранную печать. Мелькнула короткая серебристая искра, и И-тро-х под жадным взглядом Хо-ёта-си спрятал печать под одеждой.
– Что ж, мы не будем больше злоупотреблять гостеприимством своих врагов, – молодой жрец поднялся, но выпрямился не до конца. Он застыл в почтительном ожидании, пока его спутник не встал рядом.
Для И-тро-х такое почтение было чуждо: жрец всегда выше шамана. Но он тоже поднялся, будто оказывая уважение посыльным от жреческого круга.
– Пусть Духи проведут вас коротким путём, – пожелал он. – О-со̀н-х, Ли-риан-си, да не сойдёмся мы в бою. А если и сойдёмся, то только в достойном.
Хо-ёта-си тоже встал и распрямил широкие плечи.
– Риан-си, не могу пожелать светлого пути, – искривил губы в усмешке оборотень.
Тот вскинул на него весёлый взгляд.
– Боишься назвать меня полным именем? Ну же, давай. Твоя удача из-за этого не исчезнет. Слышал, – змеиные губы ядовито изогнулись, – прошлым днём удача тебя уже покинула у салейской границы. Женщина, серьёзно?
Во всём внешнем облике Хо-ёта-си отразилось такое бешенство, что И-тро-х поспешил схватить его за локоть.
– Не забывай, кем ты был в прошлом, – презрительно бросил шаман гостю.
Тот лишь приподнял брови.
– Главное, – голос его понизился, – я помню, кем был ты в моём прошлом.
И в полном молчании направился к выходу. Часть тьмы словно потянулась за ним, скапливаясь за плечами и спиной плащом. Ли-риан-си и его спутник вышли, и в Доме действительно посветлело. Тьма перестала быть такой плотной, а сияние огоньков разлилось чуть дальше.
– Держи норов в себе! – И-тро-х яростно посмотрел на своего главного шамана. – Продолжишь грызться с Риан-си, и никто не доверит тебе печать, когда Господа пожелают избрать для неё нового хозяина.
– Я не преклонюсь перед носящим имя женщины, – зарычал Хо-ёта-си, багровея от злости.
– Поклоны оставь при себе, как и норов! – жрец, уже не сдерживаясь, рявкнул.
– Ты слишком явно его боишься, – шаман презрительно сузил глаза.
Жрец развернулся к нему и уставился в лицо полыхающим взором.
– Ты знал, что Господа уже предлагали ему печать?
Кровь отхлынула от лица шамана, и он недоверчиво уставился на И-тро-х.
– А он посмел отказаться, – продолжил шипеть жрец, – и всё же до сих пор ходит у Них в милости.
***
А-ара и старшая жена-мать не успели скрыться в шатре, когда из Дома Духов вышли гости. Прятаться у них перед глазами было бы уже оскорблением, и женщины застыли, почтительно склонив головы. Они ждали, что мужчины пройдут мимо и не обратят на них внимания, но один из гостей неожиданно замер напротив А-ара.
Женщина сперва смотрела в землю, потом не выдержала и вскинула взор. И едва удержала вскрик. Сутулый мужчина, полностью укутанный в чёрный плащ, глядел глазами-безднами на её живот и улыбался.
Кивнув чему-то, он продолжил путь.
– Сплюнь! Сплюнь! – шёпотом затребовала жена-мать. – А то никак порчу навёл своими гляделками!
***
Последние полверсты до дома Лирка почти бежала, позабыв про усталость.
На заставу отряд вернулся часа четыре назад. Виларий отправился с отчётом к начальнику, а остальных отпустил отдыхать. В отличие от большинства служивых Лирка жила не на самой заставе, а в деревеньке за её стенами. Обычно до дома она добиралась вместе с господином Онтом, который жил там же. Сегодня они встретились с горшечником, который как раз возвращался с заставы, и доехали до поселения на его телеге.
