"Значит, мы не можем просто сидеть и ждать", – произнес Григорий, его голос был полон новой решимости. "Если он питается памятью, значит, мы должны остановить его, прежде чем он поглотит весь мир." Он был прагматиком, ищущим эффективные решения.
Эйлин кивнула. "И здесь есть упоминания о ритуалах. Древних. О том, как можно ослабить Печать, нарушить её связь с Архимагом. Но это рискованно. Придется расширить познания и обратиться к рискованным ритуалам."
Она указала на еще один свиток. "Здесь говорится о 'ключе разума' – символе, который может нарушить связь между Печатью и ее источником. И о 'страже памяти' – тех, кто способен противостоять её влиянию."
Лира почувствовала внутренний отклик. Она была "Тенью", всегда скрывалась, но теперь, когда речь шла о памяти, о самом существовании, она понимала, что ей придется выйти из тени и стать лидером, символом сопротивления. Ее личный страх – потеря себя и своих воспоминаний – был тесно переплетен с общей угрозой.
"Мы должны найти этот 'ключ разума'", – решительно произнесла Лира. "И мы должны найти способ добраться до этой крепости. Это единственный путь."
Григорий кивнул, его взгляд был прикован к карте. "Значит, план такой. Мы изучим эти свитки. Эйлин, ты будешь искать все, что касается ритуалов и ослабления Печати. Лира, ты изучишь карту, поищешь пути к этой крепости. И мы должны найти способ связаться с Дрого. Он ждет нас снаружи."
Внезапно из-за двери донесся грохот. Они слышали, как что-то тяжелое ударяется о внешнюю стену. Это был Дрого. Что-то случилось. Печать Забвения, усиленная действиями Архимага Северина, не оставила им времени на раздумья. Город становился всё более опасным, и их убежище было под угрозой. Угроза нарастала, и им предстояло столкнуться с ней лицом к лицу. Это было лишь началом их пути, где они должны были искать союзников, добывать информацию, и, возможно, столкнуться с первыми серьезными потерями.
Грохот снаружи, заставивший стены хранилища содрогнуться, был слишком сильным, чтобы быть случайностью. Лира, Григорий и Эйлин обменялись тревожными взглядами. Это был Дрого. Он был их "сердцем", источником простого оптимизма, и его беспокойство ощущалось даже сквозь толстые стены.
"Дрого в беде", – выдохнул Григорий, его суровое лицо исказилось тревогой. Он немедленно двинулся к двери, его могучая фигура казалась готовой прорваться сквозь камень. "Он не стал бы шуметь без причины."
"Подождите!" – воскликнула Эйлин, её голос был полон паники. "Мы не знаем, что там! Печать усиливается, она может влиять даже на Дрого!"
Лира уже была у двери, её навыки скрытности и проникновения позволяли ей двигаться абсолютно бесшумно. Она прислушалась. За грохотом послышалось что-то, напоминающее не то рычание, не то глухие удары, словно кто-то бился о что-то массивное. Это было не похоже на обычный бой.
"Это не бой", – произнесла Лира, её глаза, постоянно настороженные, сузились. "Это… он борется с чем-то внутри себя. Или с кем-то." Она чувствовала, как холод Печати снова подбирается к её разуму, усиливая тревогу. Риск усиливался с каждым контактом с магией.
Григорий резко распахнул дверь, и они оказались в основном зале библиотеки, где царил полумрак. Картина, представшая перед ними, была ужасающей. Дрого, их могучий кузнец, стоял посреди зала, его массивный топор валялся у ног. Его руки-лопаты были подняты, и он пытался нанести удар по невидимому противнику. Его добродушное, но угрюмое лицо было искажено гримасой ярости и растерянности. Он бормотал что-то несвязное, обрывки фраз: "Нет… нет… я помню… мои… мои братья!"
