"Он борется с Печатью!" – воскликнула Эйлин, её зеленые глаза были полны ужаса. "Она пытается стереть его воспоминания о нас, о банде!"
Дрого был человеком простым, прямолинейным, не привыкшим к магии. Печать Забвения была угрозой, против которой его физическая мощь была бессильна, что вызывало в нем фрустрацию. Он был "сердцем" банды, и теперь это "сердце" подвергалось невыносимому испытанию.
"Дрого! Очнись!" – крикнул Григорий, пытаясь докричаться до него. "Это мы! Твоя семья!" Банда была для Дрого всем, так как у него не было собственной семьи.
Но Дрого не слышал. Он продолжал сражаться с призраками, его тело содрогалось от невидимых ударов. Он медленно оседал на пол, его глаза наполнялись пустотой.
Эйлин, преодолевая страх, бросилась к нему. "Нужно что-то сделать! Я могу попробовать ритуал, который ослабит влияние Печати, но мне нужны травы! Срочно!"
Лира быстро осмотрела зал. "Травы… где?"
"У меня в мешочке!" – крикнула Эйлин, уже на коленях рядом с Дрого. "Но нужно быстро! Он теряет себя!"
Лира почувствовала, как её собственный разум снова атакует холодная волна Печати. Она видела, как воспоминания Дрого, подобно искрам, гасли в его глазах. Жгучее желание отомстить за родителей толкало на безрассудства, но сейчас осознание необходимости спасти память других перевешивало личную месть. Это был не просто бой за жизнь Дрого, это был бой за саму концепцию памяти, за их общее прошлое.
"Я задержу их", – произнес Григорий, поднимая свой арбалет. "Лира, помоги Эйлин. Быстрее!"
Лира кинулась к Эйлин, быстро развязывая шнурки на её мешочке. В нем были высушенные травы, корешки, странные амулеты.
"Эта… эта трава!" – Эйлин указала на небольшой пучок сухих, горько пахнущих листьев. "Она называется 'Забвение-трава', как ни странно. Она не исцеляет, но может замедлить процесс, давая разуму передышку. И нужна эта… эта расторопша."
Лира быстро нашла названные травы. Эйлин начала быстро растирать их между ладонями, бормоча что-то на древнем языке. Её тонкие пальцы двигались ловко, её взгляд был сосредоточен, несмотря на дрожь в руках. По натуре не боец, она вынуждена была стать активной, выдвигать идеи и рисковать собой.
Тем временем Григорий столкнулся с первыми пораженными Печатью, которые, привлеченные шумом, медленно, но неуклонно двигались к ним. Их глаза были пусты, но движения их были резкими и непредсказуемыми. Он был защитником, но его методы могли быть жесткими. Он выпустил арбалетный болт, который вонзился в грудь ближайшего человека. Тот упал беззвучно, но его тело продолжало содрогаться, словно проклятое.
"Быстрее, Эйлин!" – крикнул Григорий, перезаряжая арбалет.
Эйлин, закончив растирать травы, осторожно приложила их к вискам Дрого, а затем вложила ему в рот небольшой комочек. "Это не исцелит его полностью, но даст нам время. Время, чтобы найти настоящий путь."
Лира ощутила, как воздействие Печати на Дрого, хоть и незначительно, но ослабло. Его тело перестало так сильно содрогаться, а в глазах появилась лишь легкая тень сознания.
"Он будет помнить", – прошептала Эйлин, её голос был слаб. "По крайней мере, пока. Мы должны найти способ ослабить Печать, нарушить её связь с Архимагом." Она посмотрела на Лиру, её взгляд был полон решимости. "Карта. Мы должны идти туда, где находится этот 'узел'. Возможно, там мы найдем 'ключ разума', о котором говорилось в свитках. Только он может разрушить Печать."
