Натт встрепенулась и быстро забралась к бывшему аспиранту под брезентовую крышу. Целитель покрутил головой:
— Странно как-то, — он задумчиво почесал бороду.
— То, что я свечусь, как сыроежка?
— Само собой. А где эти двое? Не верю, что отпустили тебя одну в буран!
— Кто?
— Хассел с Форсвордом, кто же ещё? Забавно было наблюдать за вашими сердечными метаниями. Кто победил-то в итоге: горячий блондинчик или мрачный вивисектор? Или ты от них как раз бежишь? — мужчина свистнул, и лошади, превозмогая сильный ветер, зашагали вперёд.
Теперь можно. Ласково шепнул голосок, который всё это время убеждал быть сильной. Натт уткнулась в холодную парку наставника и сквозь слёзы рассказала все, что произошло после его отъезда из академии начиная с помутнения Синда, заканчивая безумной старухой, которая вытравила из её тела всю тьму и сказала, что вернуть Фирса Хассела нельзя. Даже если феникс переродится где-то в этом большом мире, он ни за что не вспомнит её.
Утаила Натт только о новом преподавателе и его шантаже.
Кренес Льонт долго молчал, сжимая поводья тёплыми рукавицами, затем снял одну и погладил девушку по волосам.
— Не всю, Натт, — непривычно серьёзно заговорил мужчина. — Кое-что осталось, смотри!
Он вытащил среди мерцающих рыжих прядей одну и показал спутнице. Эта отливала обсидианами, и была настолько чёрной, словно разлом в пространстве.
— Улыбнись, — целитель вытер слёзы бывшей ученицы. — Чувствую, не просто так едешь в Сорплат. В тебе ещё живёт надежда, только сама себе боишься признаться в том, что продолжаешь верить. Но мне-то можно сказать.
— Верю, Кренес, но это слишком безумно. Вдруг ошибаюсь?
— Первое ощущение всегда правильное, — подмигнул лекарь. — Когда ты поняла, что любишь Фирса?
— С первого взгляда, — ответила Мёрке, и боль на мгновение ослабла, уступив место яркому воспоминанию, где смуглый чумазый мальчишка верхом на барсе мчался среди охваченных золотом деревьев. А затем всё сменилось другим первым взглядом, в этот раз на новенького. То же щемящее заполняющее до краёв чувство.
— Ну вот, я же сказал. Доверься своему чутью. Быть не может, что всё закончится именно так. Если он феникс, найди его и заставь всё вспомнить, Мёрке.
— Хорошо, — улыбнулась девушка и намотала чёрную прядь тёмным кольцом на палец.
— Уф. Как я этого ждал, — с облегчением выдохнул Льонт. — А теперь согрейся, там где-то термос с чаем.
Натт одарила целителя убийственным взглядом.
— Да, чай там. Просто чай! Клянусь!
*.*.*
Натт забралась внутрь фургона, и опасливо посмотрела на скрипящие качающиеся коробки. Она так и не спросила бывшего наставника, куда он едет и чем занимается. Подавив сильное желание открыть одну, девушка нашла термос и отогрелась.
Целитель не обманул: в крышке дымился самый обычный травяной чай. Хотя в глубине души Мёрке мечтала, чтобы там оказался терпкий глинтвейн. Усталость стремительно навалилась на заклинательницу. Кренес сказал, что помощь с фургончиком ему не нужна, и потому Натт вытащила спальник из горы вещей и устроилась на полу. Дремота без сновидений мгновенно опутала сознание и не отпускала до самого утра.
Разбудила некромантку внезапная жара. Мёрке обливалась потом, лёжа в спальнике. Одежда неприятно прилипала к телу, и девушка выбралась наружу, попутно скидываю с себя куртку.
Повозка стояла на месте, и Кренеса не было рядом. Быстро переодевшись и подколов чёрную прядь. Придирчиво осмотрела себя со всех сторон. Сияние стало слабее, скорее всего проходило последствие переливания крови сильфиды, только она могла дать такой необычный эффект. Достав сферу-карту, Натт убедилась, что маячок всё ещё указывает на фургон. Убрав свои вещи под свёрнутый пальник, Натт выглянула на улицу.
