Конечно, с тех пор я всегда спрашивала разрешения. И – начала пробовать колдовать. Путь Разделения пугал меня, потому я решила начать с заклинаний Пути Миражей. Надо признать, я не обнаружила в себе больших способностей и потратила на изучение простенького заклинания магического света несколько месяцев…»
В одиннадцать вечера, как обычно, прозвучал гонг ко сну. Застегнув обложку блокнота, Кимриналь спрятала его в ящик стола и заперла на ключ, который всегда носила с собой. Переодевшись в ночное, Кимри легла. От перестановки в комнатке было непривычно, матрас почему-то казался жёстче, чем прежде, а из окна, в которое упиралось теперь изголовье, тянуло по щеке холодком.
Ученики почти все разошлись по своим спальням. Тяжёлый бархат ширм приглушал звуки, но некоторое время всё равно слышались шаги, возня и болтовня, особенно из угла, где жили Двойняшки. Две тайсоминки подружились с первого дня в Кадае: очень уж они сошлись буйным хулиганским нравом. И хотя Киналь была совсем беленькая, а Римта рыжеватая блондинка, Киналь худая, а фигура Римты то и дело притягивала взгляды учеников мужеского пола – прозвище прилепилось к ним сразу и навсегда. Сейчас две эти желтоглазые бестии, отгородившись от общей спальни, но оставив незадвинутой ширму между их комнатками, опять чем-то гремели и хихикали. Потом вдруг хлопнуло, вспыхнуло, и по спальне распространился сильный запах гари. Соседи заворчали на балбесок, кто-то открыл дверь, чтобы скорее выветрилась вонь. Кимри приоткрыла окно и закуталась в покрывало, с удовольствием вдыхая душистый воздух. Уже середина месяца Тёплых Ветров, холодные зимние дожди, так и не ставшие в этом году снегом, давно закончились, и ветер кружил голову благоуханием цветов ранней сливы, молодой травы и свежей клейкой листвы.
Натянув покрывало на голову, Кимриналь думала, что уснёт, как обычно, быстро, но сердце то замирало в холодном спазме, то принималось заполошно стучать в висках. Мысли о завтрашнем собрании Археологического клуба не давали покоя. А вдруг мастер Эшши-Дан не примет её? Или вдруг ученики поднимут её на смех и будут мучить издёвками? Или… или… Что только не лезет в голову накануне важного дня…
Утром Кимри разбудило басовитое покашливание возле ширмы и негромкий, но сильный стук, от которого задрожали створки.
– Кто там? – пробормотала Кимри, едва разлепляя глаза.
– Слышь, хэльги14… все уже на завтрак ушли, – узнала она хмурый бас Роддвара.
– Аса'ю-Мать! Я проспала гонг!
Кимри в панике скатилась с постели и принялась натягивать штаны, рубашку и форменную робу, забыв даже поблагодарить северянина. Он протопал к выходу и уже с порога прогудел:
– Я это… место тебе займу.
На ходу увязывая волосы в узел и скрепляя его двумя простыми тонэриковыми15 шпильками, Кимриналь влетела в столовую так стремительно, что несколько учеников оглянулись на неё. Гороподобный торс Роддвара возвышался за одним из столов в правом углу, но Кимри поспешила в противоположный край столовой, к длинному столу, на который повара выставляли готовые блюда – ученики называли его «кормушка». Кэриминка торопливо, почти не глядя, подхватила на поднос пару тарелок с чашкой чая, и повернула к столам, но тут меховая лапа скользнула по её пальцам, и поднос плавно поплыл в руке Шахарро, так что Кимри осталось только покорно шагать следом, отказываясь верить своим глазам. Что это? Эти двое всерьёз принялись заботиться о ней? Ну ладно, хёдин. Но – Роддвар?! От которого иной раз в два дня слова не услышишь?
