Пепел твоей любви - страница 4

– Театр? – поднимаю на нее взгляд.

– Да, театр, – резко отвечает Нола. – У тебя там встреча с директором. Ты забыл? Или теперь вообще собираешься все игнорировать? Если ты не можешь пойти, я схожу вместо тебя.

Я пытаюсь протестовать, но тело слишком слабое, а голова кружится сильнее. Нола машет рукой.

– Все. Ты лежишь и поправляешься. А я проведу эту встречу. С директором я договорюсь.

Она разворачивается, ловко подхватывая сумку, и исчезает за дверью. Комната погружается в тишину. Я закрываю глаза, но сон не приносит покоя. Вместо этого меня охватывают тени прошлого.

Я снова вижу тот дом. Голоса грубые, властные, как приказ, не оставляющий выбора. Эти звуки заполняют мои уши, словно холодный яд, смешиваясь с шумом моего дыхания. Лицо испуганной Алины слишком красивое, слишком хрупкое для того ада.

Я помню, как ее привели ко мне, нарядив, как куклу. Старшие братья смеялись, наставляли меня, как обращаться с «подарком», но я не смог. Даже тогда, в свои юные годы, я знал, это не должно было быть так. Ни с ней, ни с кем-то другим.

Зеленые глаза Алины прожигали меня, умоляя без слов. В них было все: страх, боль, надежда. И эта надежда ударила сильнее всего, заставив меня действовать, даже если я сам еще не знал, почему. В тот момент что-то треснуло внутри меня. Когда представился шанс, я помог Алине сбежать, но уже тогда я понимал, что никогда не смогу забыть ее.

Не смог тогда и не смогу сейчас. А теперь… она здесь. В этом городе.

Сердце сжимается, будто кто-то скручивает его ледяной веревкой. Боль от осознания, что я не могу стереть ее страдания, сталкивается с глухой, почти пугающей радостью – Алина жива. Ее присутствие в этом городе становится моим наказанием и моим спасением одновременно. Но что дальше? Как мне загладить вину за прошлое, которое было написано не мной?

Мысли начинают звучать в моей голове, как тихие, едва уловимые ноты. Они вырываются из хаоса воспоминаний, будто пытаются пробить стену между прошлым и настоящим. Мелодия, живая, эмоциональная, окрыляющая. Я вскакиваю с кровати, игнорируя протесты тела. Хватаю синтезатор, включаю его, и пальцы сами находят нужные клавиши. Музыка льется, заполняя комнату. Это как дыхание. Это как она.

Каждый аккорд о ней. Только для нее.

Дверь открывается, и в комнату заходит Нола. Она ошеломленно смотрит на меня.

– Ты должен был лежать! – кричит, но я не останавливаюсь.

– Ты только послушай, – прерываю ее, азартно продолжая играть. – Это о ней. Все о ней. Понимаешь?

Нола качает головой, закатывая глаза, но я вижу, как ее лицо смягчается. Мелодия заполняет комнату, и я знаю: это не просто музыка. Это мой шанс.

Я стою перед зеркалом дольше, чем обычно. Пудра, тональный крем, и еще слой для верности, а синяк все равно виден. Неярко, но я знаю, если кто-то присмотрится, заметит. На очередной попытке скрыть его вздыхаю и отхожу от зеркала. Ничего, справлюсь. Главное, держаться.

В театре меня встречают привычные звуки репетиций: щелчки каблуков, разговоры, музыка. Это мое место. Здесь все подчинено четким линиям, движениям, звукам. Здесь я могу дышать полной грудью.

Сегодняшняя репетиция важна. Этот мюзикл моя история. История боли и страха, которую я перенесла, но без хэппи-энда. Я каждый раз переживаю ее, стоя за кулисами, наблюдая за сценой. Но это помогает. Здесь прошлое кажется дальше.

Только не сегодня. Сегодня все не так. Вчерашняя встреча выбила меня из равновесия, сломала настройку. Я придираюсь к каждому движению, каждому звуку. Все кажется не тем, не туда. Труппа смотрит на меня с недоумением, но никто не возражает. Они привыкли. В конце концов, я отпускаю их раньше, чем обычно. Устало опускаюсь в кресло в пустом зале. Глубокий вдох, выдох. Голову кружит от мыслей, которые я пыталась подавить весь день. И тут в зал заходит директор театра. Я вижу, что он с кем-то.