– Алина, познакомься, это Нола, представитель композитора.
Нола. Строгая, яркая, уверенная. Она сразу производит впечатление. Ее рукопожатие крепкое, взгляд цепкий.
– Ваш мюзикл основан на реальной истории? – спрашивает она, не отрывая взгляда.
– Вдохновлен, – отвечаю я уклончиво. – История… об умении переживать боль и двигаться дальше.
– Это сильно, – говорит Нола, слегка кивая. – Музыка композитора, думаю, идеально подходит для такого проекта.
– Да, она выразительная. Эмоциональная, – признаю я, хотя внутри все сжимается. – Она действительно создает атмосферу. Если хотите, могу показать репетицию. Но не сегодня, – добавляю я, пытаясь сохранить профессиональный тон.
– Почему? – в ее голосе слышится легкое удивление.
– Сегодня все идет не так, как должно. Не хочу показывать полумеры, – поясняю, опуская взгляд.
Нола с легкой улыбкой кивает:
– Понимаю. Я ценю этот подход. Тогда договоримся на завтра?
– Слишком много недочетов, – говорю я, пытаясь улыбнуться. – Лучше через пару дней.
Нола кивает, не настаивает. Мы обмениваемся телефонами.
– Буду ждать вашего звонка, – говорит Нола, глядя мне прямо в глаза. – Уверена, получится что-то потрясающее.
– Спасибо, – коротко отвечаю, провожая ее взглядом. Она уходит, и я ловлю себя на мысли, что ее уверенность заразительна, но внутри что-то все равно неспокойно. Но внутри что-то не дает мне покоя.
Остаток дня проходит в тумане. Я снова и снова вижу лицо Эмина, слышу, как он произнес мое имя. Этот голос, этот взгляд… они будто отпечатались в моей голове. К вечеру я больше не выдерживаю. Достаю телефон и набираю номер.
– Надежда Викторовна, здравствуйте, – голос звучит чуть дрожащим. – Это Алина. Я бы хотела записаться на прием. Да, срочно.
***
На следующий день я сижу в кабинете Надежды Викторовны. Ее кабинет теплый, уютный, с приглушенным светом и мягкими креслами. Она смотрит на меня внимательно, но не давит.
– Алина, я давно хотела спросить, почему вы так долго откладывали этот разговор? – ее голос мягкий, но требовательный.
– Я думала, справлюсь сама, – честно отвечаю я. – Но после вчерашнего… Я увидела его. Эмина.
Она слегка наклоняет голову, подавая знак продолжать.
– Он был там, на улице. Разбитый, едва живой. И он узнал меня, – мои руки дрожат. Я сцепляю их, чтобы остановить это предательское движение. – Все вернулось. Все страхи, все то, что я хотела забыть.
– Алина, – ее голос становится чуть тверже. – Вы больше не та девочка. Вы взрослая, самостоятельная женщина. И вы справились с этим прошлым. Но вы не позволили себе по-настоящему встретиться с ним. Это то, что держит вас в плену.
– Вы хотите сказать, что я должна…? – я не могу произнести это вслух.
– Да, – она кивает. – Вам нужно встретиться с Эмином. Узнать, кто он теперь. Вы сами говорите, что он был другим. Тогда. Так ли он опасен для вас сейчас? Или это только страх, который вы носите с собой?
– Это слишком… сложно, – шепчу я.
– Не сложнее, чем носить эту боль внутри все эти годы, – она отвечает спокойно. – Вы заслуживаете быть свободной от этих цепей.
Ее слова звучат как приговор, но в них есть правда. Я ухожу из кабинета с чувством, будто внутри что-то треснуло, но это не больно. Это… облегчение.
