Пепел - страница 25

– Деньги и кровь, – говорю.

– Ты чего сразу так опечалился? Так устроена эта жизнь. Война или мир, неважно. Деньги и кровь это синонимы, понимаешь?

– Понимаю, но не хочется в это верить.

– Как и всем нам, но кто быстрее схватывает, тот и богатеет. По крайней мере, ты знаешь, что драгоценности краденые.

– И что? Что это меняет?

– А то, что украсть ворованное не зазорно.

– Понял. Что дальше? – не хотелось делиться с ним мыслями, что хорошо, а что плохо.

– Познакомься пока с пацанами.

– Это те, что за карточным столом?

– Да. Теперь ты с ними в одной лодке. Точнее с теми двумя, – он указал пальцем на двоих бандитов, сидевших к нам спиной. – На дело выйдете ночью, инструментом обеспечишь себя сам, но помни – никакого огнестрела. Все должно быть тихо и чисто.

– Хорошо. А маски? Или придется надевать чулок на голову? – я усмехнулся.

– Шутишь? Это хорошо. Лыжные маски у нас в ассортименте, так что новым лицом тебя обеспечим.

– Ну, а как хоть звать твоих? Все же работать вместе.

– Пойдем, сам со всеми познакомлю.

Мы допили пиво, поднялись со стульев, я накинул восьмиклинку на голову. В глазах было немного туманно, но такое состояние становилось для меня уже привычным. По крайней мере, под градусом ты не задумываешься о том, что будет завтра, поэтому живешь одним днем или даже моментом. Печально, если так проходит вся твоя жизнь.

Тарас познакомил меня с Мордой и Верблюдом. Странные клички для странных людей. По крайней мере, накануне дела это вызвало у меня улыбку, а улыбаться я стал реже обычного.

Когда я вернулся в общежитие, то поспать не удалось. Марина настойчиво просила меня пройтись с ней по улице. Я же убеждал ее, что пока не время, и что мне нужно выспаться, так как вечером меня ждет работа. Она же настаивала на своем. Снаружи она была очень нежной, неприкасаемой, мерцающей, а внутри обладала стойким, сильным и упорным характером. В итоге я сдался и, взявшись за руки, мы пошли гулять.

Выйдя на остановку, мы сели в старый поржавевший трамвайный вагон, который унес нас подальше из нашего района. Марина утверждала, что в городе есть красивый парк, а я послушно сидел рядом, улыбался ей и слушал стук колес. Мне нравилось, как она смотрит на этот неидеальный мир. Даже в городе панельных коробок, черствых душ и обыденных дней она как-то умудрялась находить прекрасное. В самом деле, я даже и не знал, что в городе есть, по ее словам, красивый парк. Ее взгляд, как и прежде, был необыкновенным, приковывающим. Она умеет просто наслаждаться этим днем и хотела, чтобы я проникся ее настроением, но мне это давалось трудно. Дело было даже не в том, что мое обыкновенное состояние можно было бы сравнить с заплесневевшим старым сухарем. Нет. В последнее время я постоянно чувствовал какую-то тревогу, но это было чем-то другим. Это чувство не было связано с планами на вечер, оно было связано с ней. С моей надеждой, моим спасением от тягот внешнего мира.

Вскоре мы приехали к нужной остановке, вышли из трамвайного вагона, я поймал себя на мысли, что, действительно, не был в этих местах никогда. Марина взяла меня под руку, и мы вошли в парк. Под нашими ногами хрустел выпавший снег, тропинка все дальше уводила нас в лес, задул ветер, и голые ветви берез начали беспокойно раскачиваться, старые стволы заскрипели, будто возвещая нас что вот-вот рухнут.

– Артур?

– Да?

– Где ты достал эту ужасную куртку?