Первая мысль, самая очевидная, что называется, лежала на поверхности: возможно, мужское достоинство Гончаренко отличалось размерами от аналогичных органов однокурсников и тем самым привлекало внимание женского пола. Однако первый же поход в баню начисто рассеял подобные догадки: под душем Богдан выглядел еще невзрачней, нежели в одежде. Интрига, таким образом, усугублялась.
Когда бесчисленные попытки отыскать самостоятельно секрет успехов однокурсника на сексуальном фронте себя исчерпали, а «экземпляры», с которыми Богдана то и дело засекала агентура, становились раз от раза все сексапильнее и привлекательнее, Стас сдался и просто попросил друга поделиться секретом.
Гончаренко несколько смутился, потом отвел друга в сторону и заговорщицким тоном поведал:
– Ты будешь удивляться, но у меня… никакого секрета нет, просто я люблю их по-настоящему. Вы ведь пытаетесь их… победить, выпендриться, самоутверждаясь подобным способом. Потом друг перед другом хвастаетесь своими победами. А у нас так не принято, я искренне люблю каждую, я подчеркиваю – каждую.
– У вас – это на Украине?
– Именно там.
– Ты хочешь сказать, что у нас, у русских, любят по-другому?
У Стаса возникло желание схватить друга за воротник и припереть к стенке, но он сдержался.
– Не вообще у русских, – тряхнув кудлатой рыжеватой шевелюрой, уточнил Гончаренко, начав тыкать пальцем в окружающих. – А конкретно у тебя, у него, у него… И так далее.
– Позволь, а как же ревность остальных? – не поверил Стас. – Это на подкорковом уровне сидит в каждой женщине, по-моему.
– Понимаешь, женщины чувствуют фальшь, – не расслышав последнего вопроса, Гончаренко произнес фразу так, словно находился не в коридоре «теорки», а на трибуне Дворца Съездов. – Даже самую малую. Сердцем. Надо быть с ними искренним. Это получается лишь в одном случае – когда любишь по-настоящему.
– Но невозможно по-настоящему любить сегодня одну, завтра другую. Та, которую разлюбишь, начнет ревновать, мстить.
– Разве я обещаю любить до гроба? Я сразу расставляю все точки над i, честно признаюсь, что сегодня я без ума от тебя, а кто будет завтра – посмотрим. И кто тебе сказал, что можно любить только одну? Султан в гареме любит сразу всех. По-настоящему, подчеркиваю!
– Что, и никто не ревнует?
Богдан почесал в затылке, словно припоминая, были ли случаи ревности в его жизни, потом пожал плечами:
– У меня со всеми бывшими нормальные отношения, я их всех люблю. Короче, надо иметь подход, оговаривать все на берегу, чтобы потом избежать нежелательных последствий. Спокойно, без эмоций.
– Иди ты! – отпрянул Стас от него, как от прокаженного.
– Можешь не верить, но это так. Другого ответа ты от меня не услышишь все равно.
– Так, может, ты… это… Мужчина по вызову? – неосторожно предположил Стас, через секунду пожалев об этом.
– Знаешь что, – обиженно отрезал Гончаренко. – Ты этого не говорил, а я этого не слышал. Разговора не было, и больше ко мне не подходи с этими глупостями! Мужчина по вызову берет деньги, а я – исключительно ради удовольствия. И я выбираю всегда сам, запомни, а мужчина по вызову – нет.
– Извини, старик, вырвалось…
– Ладно, проехали…
Разговор случился примерно месяц назад. С тех пор ни разу больной темы друзья не касались.
Сегодня, выслушав рассказ Стаса о вчерашней неудаче, Богдан, ни минуты не колеблясь, выдал вердикт:
– Я так и думал.
– Что ты думал? Что ты опять удумал?
