И не поспоришь ведь, медосмотр я не проходил нигде и никогда. Даже рентген с флюорографией не делал, не говоря уж об ЭКГ- результаты были бы странными.
– Нет, прости, Тань, – я решил окончательно, – Мы прыгать не будем. Вот с земли или с самолёта посмотреть можем. Но сделаем, обещаю.
– Эх, ну, ладно. – она легко, почти намёком поцеловала меня в щёку, – Покушать тебе сделать?
– Ага, я тоже сейчас помогу, только письмо отправлю, – быстренько закончил, пошёл к Татьяне – последнее время нам нравилось готовить вместе самим, и только ужинать мы ходили в разные экзотические места.
– Завтра у нас музей кукол? – она передала мне морковку, которую я быстренько нашинковал – ножи в отеле были великолепны, да и плита предоставляла массу возможностей.
Я наклонил голову, вытер руки, подошёл к Тане сзади, обнял и поцеловал в шею:
– Угу… Не злись, ёршик!
Она перестала что-то мыть, сама повернулась ко мне и вдумчиво смотрела в глаза:
– Всё, не могу больше злиться! – поцеловала в ответ в губы.
Японцы – люди очень спокойные и терпеливые, со стойки администратора нам никто не звонил, только по утрам прилично кланялись.
Нам с Татьяной совсем не нужно было друг к другу привыкать – если мы ходили по магазинам по одиночке, то я или она приносили как раз что-то недостающее, если я видел что-то и в моей голове раздавался внутренний голос: «Да, хочу», – то это всегда было «то самое».
После ужина, если не приходили ребята, мы ненадолго спускались в SPA или в бар, после чего, побродив по пригороду, возвращались в номер, где я садился за работу, а Танька – за русско-японский разговорник. С языком у неё выходило всё лучше и лучше, чему она удивлялась и радовалась. Когда мы полетим на Багамские острова или вернёмся в Россию, даже не обговаривалось.
Ребята делились новостями о том, что уже сделали, иногда приглашали на свои съёмки Татьяну – я сниматься категорически отказался, мотивируя занятостью.
– Просто ты себя не видишь со стороны, – вздыхала Таня, на что я лишь посмеивался.
Однажды в баре мы познакомились с одной итальянской парой, которые оказались очень интересными и приятными собеседниками.
– Как приятно встретить соотечественника, – сказал на первой встрече Алессио и был очень удивлён моим ответом, – А ваша жена русская?
– В этом вопросе о женщине сложно не ошибиться… – мы втроём посмеялись.
– You are beautiful.8– сказал Алессио специально для Татьяны. Та немножко улыбнулась.
Алессио оказался бизнесменом и профессиональным рыбаком – поэтому его и «занесло» в Японию.
А вечером я заметил, что Танька чего-то хмурится.
– Тань, – позвал её, – Иди ко мне, сядь… – похлопал рукой по своей коленке, – Чего ты, котёнок? Что мы морщимся, мой ласковый и нежный?…
– Зверь… – закончила она за меня словом из вальса и села, обхватив за шею, – …Признавайся, Юджин Лонг Ня… – узнала, что я не люблю это прозвище.
– В чём?
– Догадайся! – похлопала меня по щеке, – А то сейчас же не получишь поцелуя, – Сколько? – я молчал. Тогда она пересела на кровать, уперев руки в подбородок и специально встряхнула волосами так завораживающе и хитро, что сразу же захотелось зацеловать её всю.
Я сполз с кресла и встал перед ней на колени:
– А ты прочитай! – прошептал в её ладошку, отняв ту от лица.
– Ха! – она подставила мне для поцелуя вторую ладонь, – Ну я же не факир, как вы, великий и могучий… Сколько языков ты знаешь?
Вопрос заставил задуматься, потому что на самом деле был сложным:
