Перед будущим - страница 57

Утром вылез из палатки по необходимости, и… потерялся.

Едва-едва рассвело, плыл над землей потрясающей красоты туман, сквозь который просачивались жемчужные щупальца-струи восходящего солнца. Заворожённый, свернул не за те ёлки.

И потерялся.

Правда, меня нашли.

Китаец что-то сочувственно прощелкал. Гид-снежная баба неодобрительно зыркнула в мою сторону, дескать, у меня бы не потерялся. Позавтракали и пошли вверх, к месту, откуда Рерих почти разглядел Беловодье.

И вот там я уже потерялся по-настоящему.

Как это произошло, до сих пор не понимаю.

Плёлся в конце группы, все время видел спины туристок, гид-снежная баба все время ворчала, и вдруг оказался один.

Часа три пытался догнать свою группу (иногда казалось, что слышу их голоса), вот-вот, думал, набреду или на стоянку, или на какую-нибудь затерянную деревеньку, вместо этого набрел на черный кол с напяленным на него лошадиным черепом. Вот, дескать, остановись. Нет дальше дороги.

Врал странный указатель.

Вышел я к затерянной деревеньке.

– Зачем мне деньги? Где их здесь тратить? Хочешь отблагодарить за еду и кров, поработай на огороде.

– А есть какая-нибудь другая работа, кроме перетаскивания камней?

– Коз пасти ты не все равно умеешь, значит, остаётся огород. Камней много. Последний оползень засорил всё.

В затерянной деревеньке (называлась Азган) насчитывалось десятка три жителей, не больше, и в основном русские. Абориген, предоставивший мне кров и стол в обмен на добровольный труд по перетаскиванию камней, был, пожалуй, самым зажиточным. Владел грядками, засаженными луком, кустами малины и несколькими козами во главе со статным самцом-вожаком. Этот Анатолий (так он представился) олицетворял для меня один из самых отвратительных человеческих типов: пожилой хиппи с бородкой а-ля кардинал Ришелье и нечесаными полуседыми патлами, попросту говорливый экологический экстремист с закосом в восточные философии.

Вместе со мной на огороде трудился загорелый до негритянского колора худой жилистый товарищ неопределенного возраста, на все мои вопросы отвечавший упорным и угрюмым молчанием.

– Не обращай внимания, он как бы просветленный, – охотно объяснил мне Анатолий. – Раньше только рыбой питался.

– Что, кончилась рыба?

– Считай, да. Вот и явился. Не умирать же ему с голоду. Так сказать, отступил на шаг назад, так сказать, на пути бодхисатвы.

– Почему это?

– А ты о том спроси Оливера. Он живёт на том конце деревни, в пещере, позиционирует себя как шаман, с духами разговаривает. Особенно, когда ветер, – загадочно добавил Анатолий. – Он на святое плато, что лежит под горой, просветляться приехал. Прямо из Голливуда. Не вру. Купил пай в акционерном обществе, решил по-настоящему влиться в местное народонаселение.

– Ну и?..

– Влился. Акционерное общество обанкротили, имущество, включая святое плато, ушло с молотка, сами акционеры ещё остались должны самым разным структурам. Вот и двинули кто куда. А Оливер, как новообращенный, явился к нам, в горы. Святое плато, говорят, с торгов какой-то паренёк купил, будет строить базы отдыха с коттеджами.

Город Солнца он собрался строить, чуть не сказал я вслух. Одной только опции ему не хватает – вот такой деревни, как ваша.

Выпив на закате козьего молока, я отправился на другой конец деревни. В пещере шамана Оливера я ожидал увидеть что-то вроде пучков засушенной травы, костер, бубен с билом из полированного берца гомо сапиенса. Однако с жильем шамана тесную пещеру Оливера роднили только вонь и грязь. Видимо, он ещё дальше продвинулся по пути просветления, чем мой напарник по огородным работам. На вполне сносном английском он подтвердил мне, что да, он американец, а не шаман, что это еще за глупости? А живет в пещере потому что тут самое удобное место, чтобы своим умом дойти до истинной природы Вселенной. Ну, вот задержался. Но времени не чувствует, или напротив, чувствует очень хорошо, что-то тут я его не понял. Похожий на старого дряхлого льва, он смотрел то на меня, то сквозь меня. Все было в общем обычно, пока пламя костра в пещере не качнулось от порыва ветра. Тени вдруг бешено запрыгали по стенам, превращаясь в танец доисторических существ, мифических и реальных. Тьма будто завизжала и надвинулась на меня. Я понял, что дышу от волнения громко, часто и глубоко. «Это потому, что ты много лжёшь, – расслышал я голос своего собеседника. – Перестань врать. Себе и другим. Увидишь, станет легче».