Перекрёстки, духи и руны - страница 21

–Не надо ничего говорить, – добавил старик, все это время, внимательно следивший за её реакцией. И выдвинув ящик из шкафа достал другой конверт более тонкий и синего цвета, и протянул его Юлии. -Тут все просто, – кивнул он. Если, что твоя подруга тебе подскажет.

Юля не помнила ни как сказала спасибо, ни как на негнущихся ногах вышла из дома рунолога, не осознано прижимая к себе конверт из ярко голубой бумаги, ни как ехала, домой слушая по дороге рекомендации Ирины, которая ни слова не сказала о самой себе, будто уже существуя в другой реальности.

«Видимо она уже прошла свой перекрёсток», – рассеяно, как в тумане подумала Юля, глядя с какой уверенностью теперь держится её подруга. Приняв душ и поужинав приготовленной на скорую руку запеканкой и бутербродами с сыром, она устроилась возле новогодней ёлки, которую не спешила разбирать. Включив гирлянды и яркую красную звезду на вершине зелёной красавицы, она вспомнила про конверт. Теперь спустя время, она могла трезво оценить свои последние мысли и чувства.

–Беззащитна и одинока, – сказала она вслух, вспомнив слова старика и с грустью посмотрела на мигающую огнями ёлку, которую она наряжала одна, в утешение себе от подступающего Нового года, который она будет встречать одна и просто в эту праздничную ночь ляжет спать.

Всегда скептически относившись к любой вере и религии, она вдруг поймала себя на мысли, что хочет поверить в этот путь Северных Богов и их традицию.

Современные религии никогда не вызывали у неё ни трепета, ни понимания. Мусульманство, регулярно убивающее невинных людей своими терактами, как когда-то её маму и папу. Буддизм с их непонятными ценностями, вечным смирением к проживанию бесконечной череды реинкарнаций Сансары^>39. Христианство с их верой в сотворение мира за семь дней, опуская существования динозавров и притянутое за уши чудо непорочного зачатия, с регулярной потребностью потреблять кровь и плоть своего бога. Последнее вообще казалось какой-то вампирской – каннибальной фантасмагорией. «Как можно пить и есть своего Бога?» «И при этом ещё улыбаться?» «Это же твой Бог?»

Она снова бросила взгляд на конверт и на этот раз взяла его в руки.

–Трот – свободная форма религии, это мне подходит. Да это мне подходит. А что касается веры в богов грома, солнца, то это не бредовее веры в сотворение мира за семь дней или непорочного зачатия, а ещё есть научный подход с верой в то, что все люди произошли от обезьян, хотя за последние тысячи лет ни одна обезьяна ещё человеком не стала, но ведь многие верят в это написаны тысячи и даже сотни тысяч книг, проводятся конференции, собрания, читаются лекции. Из всего этого можно сделать вывод. Каждый верит в то, во что хочет верить. Условие, наверное, должно быть, только одно вера – должна нести счастье, украшать жизнь, каждодневный быт и существование человека от колыбели до могилы, и возможно даже чуточку дальше. Открыв конверт, она вытащила оттуда, став призыва Духа-защитника, восхитившись причудливому кружеву вязей, сколько гармонии и красоты было в нем в каждой его точке и символе, зная от своей подруги, что здесь не только скандинавские руны, но ещё как минимум исландские, она прочла о том, что ей необходимо сделать. Завтра же воскресенье? Что там Ирина говорила, про воскресенье?

Воскресенье. В европейских странах это первый день недели. Как и в дохристианской Руси, кстати. И перевести его можно как «день Солнца», первый день недели, первый день жизни, рассвет – солнце, все логично, – быстро прикинула в голове Юля, согласившись с правильностью, этой древней мудрости. Наступила полночь, новогодняя ель продолжала играть своими жизнерадостными огнями, а Юля, выполнив все инструкции уже заканчивала, свой первый ритуал в Северной традиции. Ей было так грустно и одиноко все эти последние дни, месяцы, годы, что она вложила в этот призыв духа-защитника всю свою душу – всю боль и печаль. Она звала на помощь так, как никогда ещё не звала, ведь раньше она не верила, что ей помогут, что её услышат, но теперь, теперь она верила и слезы боли, грусти и в тоже время надежды текли по её щекам. А ещё она боялась своих кошмаров, боялась заснуть, желая отсрочить момент сна или лучше вообще не спать, чем каждую ночь жить в этих кошмарах. Она не знала сколько времени просидела, с этой мольбой на устах, но вдруг атмосфера в комнате изменилась, свеча погасла так стремительно, что она даже вскрикнула от неожиданности, но испугаться она не успела, свеча зажглась вновь, с более мощным и сильным пламенем и горела так стройно и ровно, словно сторожевая собака, готовая по команде ринуться на обидчика её хозяина.