Единственный человек, с которым Мария Станиславовна общалась, – давний знакомый из интернета со странным именем И́нгвар, который, между прочим, год назад подарил ей ключ-гранку, – всё реже получал от неё сообщения, в основном в виде глупых смешных картинок. И сейчас уже несколько дней она не заходила на сайт, где они вели переписку, – не находила сил. Пожалуй, Ингвар мог бы её понять, поскольку и сам нередко говорил о гнетущем ощущении бессмысленности и несправедливости бытия, но даже ему она не решалась ничего рассказывать. Да и какой смысл?
Поиск научных статей к концу весны сменился пустым прозябанием перед монитором – бесцельным блужданием взора по заголовкам глупых новостей «жёлтых» интернет-изданий.
Постепенно и эта праздная деятельность сошла на нет, и Мария Станиславовна часами бездумно сидела у окна, глядя на небольшой клочок неба, виднеющийся с пятого этажа между высокими новостройками. Она засыпала под утро, проваливаясь в тревожный сон, во время которого иногда не слышала будильника, но даже тогда просыпалась каким-то чудом и заставляла себя идти в больницу, где продолжала учиться с видимым прилежанием, беседуя с пациентами по заученному шаблону, не запоминая ни их имён, ни лиц. По-прежнему аккуратно, но уже чисто механически она составляла стандартные отчёты об этих беседах – анамнезы, первичные осмотры и дневниковые наблюдения – для истории болезни. Впрочем, никто не замечал разницы, кроме самой Марии Станиславовны, укорявшей себя за бесчувствие и безразличие, но неспособной преодолеть внутреннюю опустошённость.
К началу нового учебного года ощущение безнадёжности и бессмысленности собственного существования достигло предела. Жизнь представлялась ей невразумительно бессвязным сном про бесконечное падение в бездну, от которого она почему-то никак не могла пробудиться.
***
Пронзительный телефонный звонок бесцеремонно ворвался в гнетущую тишину тягостных вечерних размышлений, незаметно перетекающих в безрадостный сон без сновидений.
Родители или с кафедры, больше всё равно звонить некому. Со слипшимися, мутными глазами Мария Станиславовна подскочила к столу и, схватив телефон, ответила не глядя.
С кафедры.
Нет-нет, она вовсе не спала. Задание, о котором говорили на собрании? Написать реферат? Конечно, она помнит. Уже начала делать.
Мария Станиславовна врала машинально, силясь придать голосу непринуждённо-бодрый тон.
Персональное поручение? Внезапная конференция? Нужно выступить?
Тяжёлый вздох – в сторону. Недовольное бормотание одними губами, попытка скривить улыбку.
– Хорошо.
Нет, совсем не трудно. Напротив, это большая честь. Она обожает конференции. Когда? Через две недели? Нет, никаких проблем. «Современные проблемы и перспективы развития психиатрии»? Замечательно! Она как раз недавно наткнулась на подходящий материал. Междисциплинарная конференция с международным участием? В другой больнице? Нашу кафедру опять предупредили в последний момент? Некого больше послать? Да-да, она понимает. Она будет рада помочь.
Голос Марии Станиславовны оставался бойким, а на губах играла пугающе-восторженная полуулыбка. Оттого ли, что спросонья она не до конца понимала, на что подписывается? Или притворство стало второй натурой? Пожалуй, подумалось ей, когда в трубке раздались гудки, она и сама на миг поверила в собственную искренность. А теперь ей было от себя тошно.
