– Кури, пожалуйста, – сказала Наташа. Она стояла спиною к нему, наклонясь над столом, – расправляла, разравнивала смявшуюся скатерть. – Вообще не стесняйся, все пустяки.
– Ну как, пустяки, – возразил он, придвигаясь к двери, – неудобно все-таки. Пришел в дом, надымил.
Легким небрежным движением толкнул он дверь. Она скрипнула, поддалась… И сейчас же, в образовавшуюся щель, просочился быстрый, приглушенный голос Сергея:
– Да, да. Он самый. Безусловно! Ну, не знаю, наверное, еще не скоро. Пока посидим, пообедаем… Ага, ага. Ладно. Постараюсь!
Звякнул рычаг. В коридоре зашлепали шаги. Игорь отшатнулся от двери – повернулся к Наташе. Она копошилась теперь у комода, доставала тарелки. Он сказал, шагнув к ней:
– Давай уж я, что ли, пособлю тебе – а? Наташа?
И в ту же секунду на пороге появился Сергей.
– Ну, зачем же вам, – проговорил он, – не беспокойтесь, сидите, ради бога… Вы – наш гость!
За короткий этот срок он изменился разительно – стал совсем другим. Он как-то вдруг оживился, повеселел, преисполнился странной бойкости. Хлопотливо подскочив к жене, он принял у нее из рук тарелки – со стуком расставил их. Смахнул со скатерти какую-то пылинку. Оглядел стол, задумался на мгновение. И сказал, потирая руки:
– Все вроде бы в ажуре. Одного только не хватает – водочки. Может, сходить, – ты как думаешь, Наташа? Все же ведь – встреча… Такой гость… Уж если принимать, так по-настоящему!
– Как хочешь, – сказала она. И внимательно, испытующе посмотрела на мужа. Перемена, происшедшая с ним, удивила ее и озадачила. Озадачила, пожалуй, сильнее, чем та напряженность и подозрительность, с какой он держался вначале. – Если хочешь – сходи…
– Но ты-то сама – как? Не возражаешь?
– Нет, наоборот. Я бы сейчас тоже выпила.
– Ну, вот и ладно.
Он натянул пиджак и поспешно направился к выходу. Едва лишь на лестнице заглохли его шаги, Игорь сказал:
– Вот что, милая. Мне сейчас придется уйти отсюда, понимаешь? Уйти – и как можно скорей!
– Но почему? – изумилась Наташа. – Что еще стряслось? Если это – из-за Сергея…
– Да как тебе сказать. – Он замялся, наморщась. – В общем, боюсь, что сюда – с минуты на минуту – вломится милиция.
– Милиция? – повторила она растерянно. – С какой стати? За кем?
– За мной…
– Ты это – серьезно? – спросила она, запинаясь.
– Вполне.
– По-моему, ты что-то недоговариваешь, скрываешь…
– Потом я все тебе объясню, – перебил он ее, – а пока вот что. Давай договоримся, где мы можем встретиться? Когда и как?
Спустя минуту Игорь уже стоял на лестничной площадке. Лицо его было пасмурно, к губе прилип тлеющий окурок. Он стоял, прислонившись к перилам лестницы, – осматривался и соображал.
Восьмой этот этаж был последним. Выше начинался путь на чердак. Отсюда, с площадки, был виден краешек чердачной двери… Первой его мыслью было: туда! Наверх! Но тут же он передумал – принял другое решение.
Тщательно раскурив папиросу, Игорь – метким щелчком – зашвырнул ее на ступеньки, ведущие к чердаку. Сделал он так неспроста. Дымящийся окурок заметен. Милиция, без сомнения, сразу же обратит внимание на такую деталь…
Он спустился по лестнице до середины пролета. Здесь помещалось окошко. Невысокое и пыльное, оно выходило прямо на улицу. Прежде чем исчезнуть из дома, следовало проверить: все ли благополучно в его окрестностях… Резко, рывком (чтобы не было скрипа!) распахнул он оконную раму, выглянул наружу. И тотчас же отшатнулся, вобрал голову в плечи. Потом снова, украдкою, приник к окну.
