Переписка художников с журналом «А-Я». 1976-1981. Том 1 - страница 6

Живу в Клиши (в том самом, где «тихие вечера») в заведении, громко называемом «Hotel de l’Avenir» (будущее). Видел бы ты это будущее.

Знакомлюсь со здешними русскими. Был у Максимова, Шемякина, Глезера, Коли Бокова, очень рад, что познакомился с Аликом Рабиновичем. Когда-то мы чуть-чуть виделись в Москве. Но здесь всё по-другому, лучше.

Ещё в Вене встретился со Львом Нусбергом, скоро он будет здесь, в Париже. Он мне показался симпатичен со своими замашками русского барина, выехавшего за границу (прилетел с борзой). Кроме того, он изрядно боевит.

Говорят, в Москве он производил худшее впечатление, но мы, наверное, все в Москве были хуже.

Париж настолько многообразен, что мне трудно говорить что-то определённое, я сейчас похож на слепого, ощупывающего слона, наверное, через какое-то время сложится более-менее ясная картина, но не сейчас.

Первое знакомство с французской культурой не вызвало страстного желания врастать в неё.

Посещение парижских галерей вызвало разочарование и мысль: всё в прошлом, хотя в Москве я обо всём имел довольно правильное представление и почти ни в чём не ошибся. Иногда мне казалось, что последняя интересная выставка, которую я видел, была в Москве, в мастерской Лёни Сокова в мае.3

Но, повторяю, это первое и субъективное впечатление. В общем, здесь легко дышится. Париж, несмотря на то что это очень старый город и бедный (в сравнении со Швейцарией), всё же очень и очень красив.

Я здесь много хожу по улицам и понемногу осваиваю парижское метро.

Русских художников здесь значительно больше, чем я думал. Сравнительно недавно приехал Эдик Зеленин и уже заключил контракты с галереями. Как-то в Монжероне у Глезера собралась такая компания бородачей, что как будто не уезжал из Москвы. Кто-то даже предложил скинуться по рублю. Время было позднее: палатка закрыта.

Видел здесь две керамические работы Саши Нежданова, и они мне очень понравились.

В ноябре в Palais des Congré организуется выставка русских художников.

Затем такая же выставка, но более тщательно подготовленная, намечается в Лондоне.

Глезер очень активен. Строит планы развертывания музея в изгнании. Я пока здесь новичок и лишь ко всему присматриваюсь.

Буду рад каждому твоему письму, тем более с информацией о жизни художников. Большой привет Люде, желаю вам успехов и всего хорошего. Игорь. <…>

Дорогие Алик, Лида! Здравствуйте!

Не знаю даже, с чего начать. Алик, ты моя половина, оставшаяся там, юридическая и материальная, поэтому начну сразу со всех деловых вопросов.

Ты помнишь, как мы собирались. Похватали что под руку попалось, и вот теперь я живу с тем, что попалось, и, слава Богу, что хотя бы взял то, что взял (одежду, например, перочинный нож, маленький словарь и т. п.). В поезде я забыл зубную щётку и пасту, так что была проблема всё это купить плюс ещё ножницы, потому что я оброс. И дело не только в том, что в Вене я не знал языка и здесь тоже пока стесняюсь много говорить, дело в другом, в деньгах. Здесь всё, конечно, есть и всё сравнительно доступно, но не для меня сейчас. Ежедневно я имею сумму (причём ни за что, даром, поэтому и грех жаловаться), которая, очевидно, является прожиточным минимумом, т. е. на наши деньги примерно 1 р. 50. В Москве я и жил именно на такие деньги, особенно в досильвин период, и мне всегда их хватало, хотя нельзя сказать, что я не был стеснён этим обстоятельством. Например, пригласить гостей, даже на чай, – это уже несколько обременяло мой бюджет. <…> Но это было в Москве, где я всё знал и где у меня была в совершенстве отработанная техника такой жизни (геркулес, пшённая каша с подсолнечным маслом, творог, хлеб, молоко, квашеная капуста – всё сравнительно недорого). Другое дело здесь, где мне всему надо учиться заново, а на это требуется время. Что касается еды, то тех денег, которые я получаю, вполне достаточно, если обедать дома. Но здесь много всяких других статей расходов, которые несколько отличаются от московских. Например, транспорт, почта, телефон, бумага. Я получаю в день 10 франков, а дорога в Монжерон стоит 6,40, билет в музей или на выставку 6, 8 или 10, открытка с маркой 1,5. Разговор по телефону с Москвой – что-то около 23 франков. (Вот почему я и не звоню и пишу сравнительно редко.) (Впрочем, всего послал около 50 писем и открыток.) <…>