Аккуратно потянула дрожащую руку к вещице, стараясь ее взять так, чтобы на меня никто не выскочил. Стоило мне ее подхватить, как из нее снова громко донеслось:
– Апчхи!
Я даже дернулась от неожиданности, выронив злосчастную шкатулку на пол. Словно вихрь из нее выскочило что-то лохматое и тут же быстро юркнуло за печку. Я и рассмотреть толком-то не успела это чудо. Лишь увидела, как вильнул длинный лысый хвост с кисточкой и тут же скрылся в углу. Ну точно крыса! Мыши такими большими не бывают. Хотя и столь лохматых крыс я тоже никогда в своей жизни не видела.
Взяв еще и веник для надежности, на цыпочках подошла к печке и тихонько заглянула за нее. В самом углу, свернувшись маленьким лохматым калачиком, притаился источник моего страха.
– А-а-а-а-а! – с победным воплем что есть мочи замахнулась я веником и попыталась прибить мерзкую крысу.
– А-а-а-а-а! – донеслось в ответ из угла, и до того, как веник попал в намеченную цель, меж моих ног пулей пронесся мохнатый комок шерсти. – Душегубка! Злодейка! А-а-а-а-а! – вопил носящийся по комнате зверек. – Убивают! Убивают! Ироды! А-а-а-а-а!
От его крика я даже опешила, плюхнувшись на стоящий рядом табурет, чуть было не промахнувшись. С каких это пор у нас крысы говорить начали? Между тем зверек так и носился, нарезая круги по комнате.
Так и не останавливаясь, комок шерсти юркнул под кровать и затаился, словно его и не было. Наступила оглушительная тишина, в которой, наверное, только и было слышно, как бешено стучит мое перепуганное сердце, отбивая чечетку.
Не торопясь и не делая лишних телодвижений, я поднялась с табурета и на негнущихся ногах шагнула в его направление. Снизу послышался шорох. Аккуратно приподняв свисающее до пола покрывало, опустилась на колени и заглянула под кровать. Оттуда на меня в упор уставились маленькие красные глазки, выглядывающие из-под пушистой кисточки хвоста.
– Не крыса… – задумчиво проговорила я самой себе, рассматривая непонятно кого.
Хвост немного отодвинулся в сторону, приоткрывая мордочку с маленьким розовым пяточком, торчащими лысенькими острыми ушками, которые подрагивали от страха, и еле заметными черными рожками.
– Сама ты крыса! – заявило это диковинное чудо, обиженно. – Ты чертей никогда не видела, что ли?
Я на автомате отрицательно помотала головой, даже не осознавая своих действий. Мой собеседник устало вздохнул, приподняв вверх голову и поведя носом, словно что-то вынюхивая.
– Вот же ты темная какая! – обиженно заметил зверек и уже более смело развернулся, показывая себя во всей красе. – Ты вообще кто такая будешь? И где Ядвига Петровна? Столько лет проторчал запертый в этой шкатулке. Думал копыта там отброшу. И хоть бы кто вызволил. Так где Ядвига Петровна я тебя спрашиваю. Вот возьму и нажалуюсь ей на тебя! Будешь знать, как меня веником лупить.
– А бабушки уже давно нет, – ответила я, глядя на то, как мой собеседник поднимается на маленькие копытца.
– Как это нет? А куда подевалась? – засыпал меня удивленной малыш.
– Так умерла она, давно уже.
– Ядвига померла? – мордочка его сразу погрустнела. Было видно, как сильно его расстроила озвученная мною новость. – Ох, беда, беда! А как же… А кто же… Беда бедовая! Что делать?! Что делать?! – засуетился он, зашагав под кроватью туда-сюда. – Кто ж теперича вместо нее то? Ох, беда! Ох, беда!
– Может для начала объяснишь мне кто ты и что вообще здесь происходит? – возмутилась я, все так же стоя на коленях согнувшись в три погибели и абсолютно ничего не понимая.
