Перерождение императрицы - страница 4

Ярость, спрятанная в глубине души, устремилась вверх. Рубелия знала дворцовый этикет, она выучила законы, как свое имя и прилежно исполняла обязанности императрицы. А что она получила взамен?

—Я сделала все, что от меня требовалось. Я была верной женой, любимой императрицей для своего народа. Я помогала сиротам и беднякам, строила школы и больницы. Я спасла столько твоих детей, тогда почему ты позволила Элизе забрать моего ребёнка?

Она всхлипнула, смотря с негодованием на безмятежное лицо Келирии. И вот она снова молчит. Никогда не отвечала, словно была выше этого. Возможно для богов человеческие проблемы были пылью, но Рубелия чувствовала несправедливость.

Ее дитя не заслужил такой участи. Он должен был родиться в любящей семье, получить прекрасное образование и стать великим императором подстать отцу.

Она не заслужила такой участи. Каждый хочет, чтобы его деяния были признаны.

Может, она не заслуживала этого признания?

Если даже родной отец, человек, который должен любить ее безусловно, не смог подарить ей заботу, тогда в чем можно винить других? Разве виноват в этом император, что в Рубелии не было ничего, что можно любить? Есть ли вина Элизы в том, что она заняла сердце Арнера?

Нет, конечно нет. И Рубелия никогда не винила их за нелюбовь. Но тяжесть от их предательства была невыносимой.

Было терпимо, когда Арнер бросил ее в первую брачную ночь.

Было терпимо, когда он привёл Элизу, как наложницу.

Было терпимо, когда они играли счастливую пару, оставляя Рубелию позади.

Но смерть своего дитя она простить не сможет. У Элизы руки в крови, а Арнер поспособствовал этому. Он игнорировал свою жену, тем самым молчаливо дал своей любовнице право на причинение вреда Рубелии.

—Когда я думаю, зачем ты вернула меня, — сквозь сжатые зубы проговорила девушка, — мне кажется, что ты замышляла месть.

Месть. Было ли хорошо отомстить своим обидчикам? Уничтожить каждого, кто заставил ее страдать? Забрать у Матильды, Элизы и Арнера все, что было им дорого?

О боже, как удивительно человеческое сердце. Разве, не оно любило свою сестру самой крепкой любовью, чтобы сейчас желать ей страдания? А Арнер? Разве не этот мужчина был мечтой Рубелии, не с ним она грезила о счастье, чтобы сейчас проклинать его самыми гнусными словами?

—Это то, чего ты хочешь? Мести? Имею ли я право на эту месть?

Не ошибается ли Рубелия, думая, что причина, по которой она очнулась перед замужеством заключается в том, чтобы вернуть должное?

Девушка замерла, когда почувствовала мягкое прикосновение к рукам. Открыв глаза, она заметила белый носовой платок. Рубелия посмотрела на молодого парня, стоящего перед ней. На его юношеском лице была нежная улыбка, которая почему-то вселяла надежду и успокоение.

—Прошу, примите.

Голос священника был на удивление тихим и нежным. Дрожащими руками девушка взяла носовой платок, только сейчас заметив слезы на щеках.

—О, прошу прощения.

Она отвернулась, чтобы привести себя в надлежащий вид.

—Не извиняйтесь, — остановил ее парень, смотря на статую Богини. — Я приношу извинения, что прервал вашу молитву. Мне показалось, что... вам не по себе.

Рубелия сглотнула. Она не знала, сколько времени прошло, но давящая на грудь тяжесть рассыпалась.

—Благодарю, — горько улыбнулась девушка, показывая содержимое в руке. — И за платок, и за волнение.

Священник нежно взглянул на нее. Несмотря на то, что он явно был младше, парень обращался с Рубелией, будто понимал, что у нее на душе.