«Не-а». – Ответил я.
«А почему ты спросил?»
Пару секунд я не решался поднять глаза (ФРЭССЕРЫ!!!), но потом все-таки у меня хватило сил это сделать. Я пересилил себя и посмотрел на уши Натали. Они были на месте. Они не были вырваны. Она не была Фрэссером. Они отступили. Ужас, который сковал меня и начал превращать во мне все внутренности в лед, тоже исчез. Рассказ Натали о детских мечтах отогнал Фрэссеров, ДРОЖЬ и ЛЕД.
«Было интересно».
«А теперь ты расскажи о своих детских летательных мечтах».
Я рассмеялся. «Летательных». Что-то в этом прилагательном показалось мне забавным.
«Они отличаются от твоих. Я не хотел сам лично летать. Я верил, что если положить три листка дуба под подушку и подумать о полете, теплом ветерке и голубом небе с пористыми белыми облачками, то ночью можно насладиться полетом под куполом звездного неба».
«Надо же! Никогда б не подумала, что ты об этом мечтал в детстве! – Нэт искренне удивилась. Она, вероятно, полагала, что в голове у меня, кроме грязных шуточек, ничего нету – что я неспособен мечтать. – А почему именно три дубовых листочка? И как же ты на них умещался?»
«Я не знаю, почему три. Может, мне нравилось это число. Оно мне и сейчас до сих пор нравится – самая моя частая отметка».
Натали прижалась ко мне, смеясь. Я тоже рассмеялся. Я чувствовал себя легко и спокойно, как после поцелуя.
«А на второй твой вопрос ответ у меня есть».
«И какой же?» – Натали смотрела на меня своими ясными глазами. Видно было, что ей интересно, что она действительно хочет знать, а не старается просто поддержать беседу из вежливости. МОЯ НАТАЛИ. КАК Я МОГ ПОДУМАТЬ, ЧТО ОНА ОДНА ИЗ НИХ? КАК?! ДУРАК-ДУРАК-ДУРАК!!! Я хотел отвести один локон черных кудрявых волос Нэт, который почти закрывал один глаз, но я этого не сделал (хоть и безумно хотелось сделать это… нежно и аккуратно). Не могу понять, почему я это сделал. Иногда я бываю таким чертовым трусом, что я противен самому себе. Если бы кто-нибудь заглянул внутрь меня, то увидел бы, что я из себя представляю… НИЧЕГО?
«Я становился маленьким кузнечиком или таким маленьким зеленоватым жучком с белыми прозрачными крылышками и спокойно уменьшался на трех листьях, которые соединялись в нечто вроде плота. Я летел на листочках, точно на ковре-самолете, и если ветер дул мне не в спину, а в лицо, то приходилось хвататься за корешок моего летательного (какое прикольное слово!) приспособления, я ведь был…»
«Маленьким зеленоватым жучком с белыми прозрачными крылышками». – Нэт взяла мой руку и нежно проводила кончиками пальцев по ней.
«В точку. Потому что я был малюсеньким жучком (Она запомнила)».
«И часто ты парил на волшебного ковре из трех листочков дуба?»
«Частенько. А когда я утром просыпался, то все удивлялся, как я очутился в кровати. Кажется, секунду назад, я гонял в ночи и пролетал над горами и лесами, а теперь лежу в постели, и я не жучок, а снова человек. Я шел к бабуле и рассказывал о своих путешествиях».
«И как она реагировала?». – Натали продолжала водить своими нежными пальчиками по моей руке. Это было приятно. Я даже забыл о доносящемся издалека шуме поганых машин.
«Превосходно. Внимательно слушала, готовя еду курам и свинюшке, задавала вопросы. А один раз даже сказала, что видела меня на моем дубовом плотике. Она сказала, что видела меня вдалеке. Пыталась догнать, но я уже умчался на своем скоростном летающем плоту».
