Перевернутое сознание - страница 50

ХОХОЧУЩИЕ ЛИЦА С ОБОЖЖЕННОЙ НАПРОЧЬ КОЖЕЙ

МРАЧНЫЙ ПАСМУРНЫЙ ОКТЯБРЬСКИЙ ДЕНЬ. ХЛЕСТЧУЩИЙ КАК ИЗ ВЕДРА ДОЖДЬ. СУМАСШЕДШИЙ ВЕТЕР. ДЕРЕВЬЯ НАГИБАЮТСЯ ТАК СИЛЬНО, ЧТО, ДУМАЕШЬ, ВОТ-ВОТ СЛОМАЮТСЯ. РАСКАТЫ ГРОМА И СВЕРКАЮЩИЕ МОЛНИИ, КОТОРЫЕ ОСВЕЩАЮТ МРАК.

ПРОЛИВНОЙ ДОЖДЬ. БОЛЬШИЕ КАПЛИ ПАДАЮТ НА ГОЛОЕ ТЕЛО ПРИ ЗАВЫВАЮЩЕМ ВЕТРЕ. ТЕЛО ПОКРЫВАЕТСЯ ГУСИНОЙ КОЖЕЙ. ТЕБЯ БЬЕТ ДРОЖЬ (ЬЖОРД). ОГЛЯДЫВАЕШЬСЯ КРУГОМ – И ВИДИШЬ, ЧТО БЕЖАТЬ НЕКУДА. СКВОЗЬ ЛИВЕНЬ РАЗЛИЧАЕШЬ ЛИШЬ МГЛУ, КОТОРУЮ НАСЕЛЯЮТ ОНИ.

Уткам понравилась вафля. Самой красивой с синими перьями на левом крыле досталось всех больше (кроме того, что она была самая красивая, она была еще и самая бойкая). Насмотревшись на уток, мы направились по аллее, где еще остались вполне целые скамейки, не исписанные вдоль и поперек из баллончиков с краской. Мороженого у Нэт было поменьше половины (Как же медленно она его есть! Немыслимо!). Пока мы в развалку двигались по алле, я все поглядывал на него, точно щенок, и Натали (сжалившись над бедным щеночком с грустными искренними глазками) отдала мне остаток мороженого, которое уже начинало таять. Я поблагодарил ее, прижавшись холодноватым носом к ее шейке и волосам. Безмерно благодарю за эту вкуснятинку. Нэт заулыбалась. Негромко рассмеялась. Ей было щекотно, поэтому, она, вероятно, и рассмеялась. Натали потрепала меня по волосам (я хотел увернуться, но не сумел, да к тому же боялся уронить остатки мороженого, которые еще не проглотил), а потом провела указательным пальцем по щеке (я это вообще не почувствовал). В животе у меня все приятно похолодело, а в горле стало щекотно, как, должно быть, было Натали, когда я ткнулся ее своим холодным пятаком в шейку. Я посмотрел, есть ли кто-нибудь поблизости. Никого не было. Позади лишь двигались люди по мосту, но они были достаточно далеко. Я посмотрел на Нэт: на ее черные волосы с кудряшками, которые мне так нравились; губы; глаза; мочки ушей, в которых были вставлены сережки. Мне захотелось поцеловать ее. А после того как я бы ее поцеловал, мне безумно захотелось, чтобы она была моей женой, мне захотелось быть с нею всю свою жизнь, помогать ей, когда ей плохо, радоваться вместе с нею, когда ей хорошо, – мне захотелось быть ее ДРУГОМ ЖИЗНИ. Когда я намеревался приблизиться к Нэт, чтобы поцеловать, то внутри вырос какой-то барьер, я застыл на месте и не мог двинуться, но Натали, очевидно, поняла, что у меня было внутри (догадалась, я думаю, по выражению лица и по глазам). Она посмотрела мне в глаза. Я – в ее, и мы поцеловались. Я очнулся лишь, когда все закончилось. Мы целовались не первый раз, но этот показался мне первым. Кроме Нэт в тот момент ничего не существовало, я чувствовал, как парю в мягких теплых потоках воздуха, кружусь в них с моей Натали. Я не боялся Фрэссеров, они казались мне жалкими и бессильными против меня. Голова была полна чистых приносящих наслаждение мыслей – черные мысли были вымыты из нее светлым лучистым потоком. Я крепко обнял Нэт, держа руку с мороженным (которое капало мне на руку и на землю) отведенной в сторону, и мы продолжили дальше нашу прогулку по аллее в соответствии с программой Версова. Натали взяла меня за руку.

Нэт указал мне на мороженое, про которое я уж и забыл совсем. Я заглотил его, измазав себе им нос. Натали засмеялась. Я стер мороженое и показал ей язык. Она снова засмеялась. Мы дошли до на вид нормальной скамейки, и Натали предложила присесть. Я не возражал. Небо начало заволакивать серыми тучами, и я подумал о том, чтобы может начаться дождь. Мы достаточно далеко ушли от моста, так что если не считать доносящийся с дороги шум и гудение автомобилей, мы были в относительной тишине. Чтобы кто-нибудь, кроме нас, гулял по аллее, видно не было. Здесь, вероятно, к вечеру много проходит людей, которые возвращаются с работы (по близости был банк и швейная фабрика, сквозь окна которой на первом этаже, можно было видеть работающие ткацкие станки). А потом тут подростки, вроде меня, Рика или Серого, которые распивают здесь спиртное, лапают своих подружек и треплется обо всем. Лично, мне больше нравились веранды садов для распития алкоголя, а не аллеи со скамейками.