Перевернутые жизни - страница 4

Богдан обнаружил, что что-то давит на живот. Он хочет в туалет, но никак не хочет покидать теплую и уютную кровать. Еще сильнее разозлившись на мир, который так несправедлив и жесток, мальчик сел на кровать. Укутанный в одеяло, Богдан решился на важный шаг – попасть в холодный мир. На нем надета пижама с персонажами из «Тачек». Даже сквозь ткань мальчик ощутил, как холодный воздух проникает к коже и пробивается в организм. Зевнув так широко, что мальчик растянул слегка края губы, Богдан выбирался с кровати, оставив теплое убежище позади.

Выйдя в коридор, Богдан продолжал слышать звуки. Сомнения, что это не дождь, отпали напрочь. Мальчик дошел до туалета в полной темноте, ориентируясь на маленькое свечение лампочки на выключателе. Сделав дело, Богдан помыл руки и направился обратно. Забравшись под одеяло, Богдан попытался восстановить утерянный сон. Но капли дождя мешали сосредоточиться. Почти провалившись в сон, мальчик заметил (точнее, услышал), что интервал между попаданиями капель по стеклу дольше положенного. Мальчик также вспомнил, что капли дождя попадают по всей поверхности стекла. Этот же стук нацелен лишь на одну точку, чего дождь никоим образом не может сделать. Что-то тут было нечисто.

Богдан обратно принял сидячее положение, вглядываясь, что же происходит за шторами. Небо заслоняли темные тучи, почти что черные, но ливня так и не было. Богдан ощутил страх. Все ужасные мысли промелькнули в голове. Он вспомнил клоуна «Оно» из фильма, который смотрел отец. Там клоун запугивал детей. Богдан сжал одеяло, словно оно могло защитить его, если там окажется клоун. И все-таки, он уже взрослый мальчик. Так говорит отец, мать, учителя, все родственники и знакомые родителей. Почему он должен бояться какого-то выдуманного персонажа из дурацкого фильма? Богдан не нашел ответа и стал гордиться своей храбростью. Осталось лишь отдернуть штору и показать монстру, что такой прием с Богданом Шикиным не прокатит. Ему нечего бояться, ведь чудовищ не существует. Он дотронулся до шторы и услышал очередную очередь стуков.

– Мне нечего бояться, – прошептал гордо мальчик и отдернул штору.

Никогда он так не ошибался.

За окном не оказалось никакого клоуна. В этом правда была за Богданом. Но существо не было привлекательнее Пеннивайза. Оно походило на изображение монстра с парты. Оно глядело на мальчика своими бездонными глазами, в которых ничего не было. Глаза напоминали дыры, в которых не хватает осколков. Как на стекле, когда осколок выпадает, оставляя за собой сквозное отверстие. Богдан видел в бездонных глазах смерть, голод и одержимость. Возможно, он все выдумал, а может, существо захотело, чтобы мальчик почувствовал эти ощущения. Существо поглощало своей тьмой.

Вытянутая голова с серой кожей, как у трупа, который лежит в морге, пока его не кремируют или похоронят. Никаких ушей. На их месте дыры, такие же бездонные, как и глаза. Рот существа тянулся по горизонтали, пока не достигал концов челюсти. Губы или что у существа было вместо них, не шевелились. Казалось, они вовсе и не нужны.

Богдан побледнел, как заяц, меняющий окрас зимой. Вся кровь направилась в сердце, которое каким-то чудом еще стучало в груди. Существо не переставало глядеть на мальчика и продолжало стучать по стеклу. Богдан заметил на теле идущую вдоль полосу, похожую на губы, которые есть у каждого человека. «Губы» тянулись от груди и достигали пупка, на этом резко обрываясь. Существо провело длинным пальцем по стеклу, отчего то заскрежетало, как вилка по школьной доске. Оно имело когти, служившие как ножи, потому стекло потихоньку резалось. Словно сливочное масло. Богдан хотел закричать или убежать к родителям, но не смог ничего сделать. Он превратился в живую статую, которая ни на что не способна, кроме как стоять на месте и наблюдать за происходящим. Существо прорезало дыру в стекле, пока то не выпало на улицу, разбившись об асфальт. Машины, припаркованные у подъезда, зашлись сиренами, проигрывая свои мелодии.