С другой стороны, это очень плохо, потому что, когда выходил из подъезда двор был совершенно пуст. Ни знакомых пацанов с пивом и девчонками, ни детей в песочницах с пасущими их мамашами. Даже всегдашние бабки, обычно гроздьями населяющие скамейки, и те куда-то запропастились. А это значило, что никто не видел и не знает, когда и с кем уехал шестнадцатилетний подросток Данила Полозов!
Джип все продолжал свой бег по улицам, и я, наконец, решился поинтересоваться:
– А куда мы, собственно, едем?
Спрашивал почему-то шепотом. Наверное, чтоб водила не услышал. Не доверял я ему, а Белле почему-то доверял, хотя ежу понятно, что это одна шайка-лейка.
– К ближайшей червоточине, – непонятно, но тоже шепотом объяснила Белла.
– Чрево… что?
– Не бзди, шкет! – хохотнул водила, непонятно как услышавший мой вопрос. – Доставим куда надо, без гипса, без шума и пыли.
Меня охватила тихая паника. Что делать? Может дать ему по жбану и выпрыгнуть из машины пока не выехали из города? Но чем дать? Тяжелого под рукой ничего нет, а мой кулак ему как слону дробина.
Пока я судорожно размышлял, джип промчался по Инженерной. Нырнул под поднятый шлагбаум и запетлял по территории огромной промзоны, расположенной на окраине города.
Очевидно, почувствовав мое беспокойство, Белла вдруг прижалась ко мне всем телом и прошелестела на ухо.
– Данила прошу, доверяй мне, пожалуйста!
Хорошенькое дело – доверяй! Рад бы, но обстоятельства, сами понимаете, не создавали атмосферы доверия. Хотя, если рассуждать логически, хотели бы мне зла, могли просто приказать идти, куда нужно, с улыбкой и без тени сомнений. И не сомневаюсь, что пошел бы, как крыса за этим… как его?.. ну, мужиком с дудкой. Вон Джура, аж под машину сиганул.
Джип вдруг резко тормознул, так что я чуть носом не влетел в спинку переднего сидения, и хрипловатый мальчишечий голос объявил:
– Приехали господа хорошие, дальше пешочком.
В зеркало заднего вида на нас весело скалился рыжий лопоухий пацан лет пятнадцати в непроницаемо черных блестящих очках.
Пока я, хлопая глазами, соображал, куда подевался детина-водитель, парень заглушил двигатель и выпрыгнул из машины. Одет он был в пеструю гавайку и мятые джинсы, и то и другое сидело на нем как пижамный костюм.
– Помнишь, что я тебе говорила там, в кафе? – сказала Белла, в ответ на мой безумный взгляд, – Иллюзия. Мальчишка за рулем этого сарая на колесах выглядел бы подозрительно, вот Намтар и принял соответствующий вид. Пойдем.
– Иллюзию можно было и поприятней подобрать, – пробормотал я, следуя за ней.
К моему удивлению, мы не стали входить ни в один из корпусов, а свернули в небольшой скверик с лавочками и бюстом Ленина. Миновав его, пробрались по узенькой тропинке сквозь кусты, и оказались на краю маленькой импровизированной свалки. В кучу были навалены пивные банки, пластиковые бутылки и пакеты с мусором, воняющим вяленой рыбой.
Очевидно, обитатели близлежащих складов и корпусов распив пиво в обществе вождя мировой революции, не утруждали себя уборкой, сваливая мусор в ближайшие кусты на поживу птицам и насекомым.
– Здесь что ли? – Белла, брезгливо сморщила нос, – В более приличном месте не мог дырку найти?
– Ну, извини, коллега, – Намтар развел руками, – ничего лучшего поблизости не нашлось. Тот проход, через который сюда прошли, зарос совсем – руку не просунуть. А этот свеженький. Да и место безопасное. Так что приступай, нечего носом крутить. Этого привязать? – небрежно показал он в мою сторону и, получив от Беллы утвердительный кивок, поманил меня пальцем. – Эй, шкет, иди-ка сюда, – он достал из кармана нечто, при ближайшем рассмотрении, оказавшееся мотком веревки, – давай сюда ручонки…
