Дело в том, что в 1796 году, во время похода графа Зубова в Закавказье, Цицианов был назначен комендантом захваченного Баку и тогда близко сошелся с Хусейном-Кули-ханом. Именно это, полагал он, должно было в этот раз помочь ему в решении судьбы Баку.
– Уж с Хусейном я всегда смогу договориться, – не раз говорил генерал своим офицерам.
Помимо этого, наместник хотел наглядно продемонстрировать нелюбимому им Завалишину, как следует воевать.
На время своего отсутствия старшим начальником в Закавказье Цицианов оставил генерал-майора Портнягина.
Для похода наместник сформировал двухтысячный отряд при десяти орудиях и с присущей ему решительностью двинулся через Ширванское ханство, Баку. Завалишину и Каспийской флотилии снова предписали идти к Баку. Бакинскому хану еще раз предложили перейти в подданство России. Проект договора предполагал ввести в Баку портовое управление, в крепости поставить гарнизон в тысячу солдат. Хану было предложено и годовое содержание в 10 тысяч рублей. Но тот гордо отказался.
Тем временем Завалишин повторно высадил десант у стен Баку, и Хусейн-Кули-хан заперся в крепости.
Поход Цицианова начался 23 ноября 1805 года. С одной стороны, это было выгодно, снег, выпадавший в горном крае от Тавриза до Карабаха, отнимал у Аббаса-Мирзы возможность прислать помощь. С другой стороны, выпавший снег затруднял движение.
Зимний поход нелегко дался Цицианову, и он серьезно заболел. Тяжелые приступы заставляли его по несколько раз в день останавливаться, а затем догонять войска. По этой причине наместник пребывал в самом мрачном расположении духа.
– В таком настроении на войну не ходят, – говорили меж собой штабные офицеры, – так и беду накликать недолго!
30 января 1806 года Цицианов подошел к Баку и потребовал немедленной сдачи города. А чтобы старый друг Хусейн-Кули был сговорчивее, отряд егерей почти беспрепятственно занял передовое укрепление.
После недолгих переговоров Хусейн-Кули-хан согласился капитулировать. Сама капитуляция была назначена на 8 февраля. Казалось, что все самое трудное уже позади.
Утром назначенного дня князь Цицианов в полной парадной форме отправился принимать капитуляцию. С собой он взял лишь переводчика – подполковника князя Елизабара Эристова и казака, чтобы следить за лошадьми.
На слова Завалишина о том, что не помешала бы более многочисленная охрана, Цицианов ответил так:
– Я уже девять лет дружу с Хусейном-Кули-ханом, и большой конвой может его обидеть недоверием.
Местом встречи двух старых друзей был определен колодец в сотне саженях от крепостных ворот.
Цицианов прибыл к колодцу первым. Время шло, но Хусейн-Кули-хан все не показывался. Наместник мрачнел. Что-то складывалось не так, как планировалось.
– Елизабар! – обратился он к Эристову. – Езжай к воротам и напомни Хусейн-хану, что своей задержкой он оскорбляет представителя российского императора.
Эристов, пришпорив коня, помчался к воротам Баку, передал предупреждение Цицианова и вернулся обратно.
Наконец, из ворот выехали бакинские старейшины-беки и комендант с символическими ключами от крепости. Склонив головы в знак покорности, они преподнесли наместнику Кавказа хлеб и соль. Но ключи передавать не спешили.
– Почему я не вижу моего друга Хусейн-хана? – поинтересовался Цицианов, отламывая корочку хлеба и макая ее в соль, по старому обычаю.
– Хан боится, что вы злы на него, и не решается предстать пред вашим взором! – сообщил старший из беков.
