Хлебец использовали и во время гадания. «Мама моя даже пробовала: хлебец Сюндю маленький испечет и потом положит его на сито. И положит – я сама видела, как она делала. И положит тот хлебец на сито, сито перевернет вот так, держит на кончиках пальцев – и хлебец закрутится. Это я видела. А мама скажет: „Великий Сюндю-кормилец, если я умру в этом году, пусть хлебец крутится. А если не умру, пусть хлебец не крутится!“ Он как закрутился! Это я видела!» (35).
В Савинове хлебец Сюндю в качестве оберега брали с собой, когда шли гадать на перекресток: им обводили по солнцу круг над головами слушающих.
Между Рождеством и Крещеньем пекли пироги Сюндю (synnynpiiroa), жареные пироги-сканцы с крупяной начинкой, которые молодежь брала на свои посиделки[154].
Перед уходом Сюндю накануне Крещенья пекут пирожки – «концы носков» для Сюндю.
«А когда уходил, тогда пекли пирожки. Говорили: надо концы носков для Сюндю перед уходом испечь, а то ноги замерзнут, когда уйдет. Пирожки! Они были с пшеном или с горохом, так пирожки делали. Я помню, мама говорила: „Завтра надо для Сюндю концы носков испечь“» (74).
Этот, безусловно, архаичный обычай подчеркивает связь образа Сюндю с культом умерших первопредков. Карелы считали, что покойного следует одевать в светлую одежду: если похоронишь в темной, ему придется ходить неприкаянным, пока она не побелеет. В похоронной обрядности многих народов белый цвет символизировал смерть и ассоциировался с принадлежностью к царству мертвых. Но самое главное, «смертная одежда», т. е. платье, приготовленное для похорон, шилась «одинарной ниткой редкими, как бы наметочными стежками, не делая узелков, отчего шов получался заведомо непрочным»[155]. Карелы так объясняли причину подобного шитья: на том свете одежда быстрее порвется и покойник получит новую[156], которая и будет символизировать его окончательное вступление в царство мертвых. Аналогичные верования были связаны и с обувью: было необходимо в носках обуви сделать дырки, якобы она изношена (ФА 3344/13). Такой же обычай был и у саамов: у покойника отрезали концы носков и пим. В тех случаях, когда северные карелы покойника обували в сапоги или башмаки, из них выдергивали гвозди или отрывали каблуки. В древности карелы обували покойников в поршни из сыромятной кожи или холста, а малолетних детей вообще хоронили без обуви. В этом «можно видеть стремление помочь умершему быстрее сменить „изношенную“ земную обувь на обувь загробного мира»[157].
Карелы-людики в Крещенский Сочельник пекут для Сюндю «сапоги» (sapkat), пирожки с гороховой начинкой (ФА 3712).
Перед Крещеньем карелы также выпекают из теста лестницу, чтобы Сюндю мог снова беспрепятственно подняться в небо. «А когда, в который день подниматься будет, тогда лестницу делали… защипы так делают, хлеб как лестницу. И пирожки пекли, пирожки тоже защипывали, да кладут кое-чего туда: пшено, горох» (34). «Pidäy synnyl porrastu pastoa, Vieristöä vast kokoi. Надо для Сюндю лестницу испечь перед Крещением, пирожок»[158]. Лестница в народных верованиях обычно символизирует переход из одного мира в другой, «это медиативное пространство, где возможна встреча человека с мифологическим существом»[159]. В карельских причитаниях встречается постоянное упоминание о медных или золотых «ступенечках», приготовленных предками-syndyset, по которым покойник спускается в Туонелу, в мир мертвых
