Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1 - страница 51

. Карельский обрядовый фольклор ярко иллюстрирует эту точку зрения. Например, по церковным правилам перед праздничным застольем полагалось сначала посетить богослужение. Но насколько карелы формально относились к этому правилу, настолько для них было необходимым посещение кладбища. Это сохранилось до сего дня: как бы церковь ни запрещала пребывание у могил в Пасху или Троицу, карельская деревня в праздничное утро первым делом с угощением навещает покойных сородичей (syndyzet). Сюндюзет могли прийти в дом в поминальные дни, а также к изголовью умирающего. Основным местом пребывания «родителей» в избе считался большой угол; головой именно туда укладывали умершего, чтобы он сразу был ближе к сюндюзет[166]. И православные иконы, стоящие в сакральном углу, не смогли до конца вытеснить культ первопредков. Неслучайно в молитвах карелы часто обращались не к Богу-Христу-Спасу, а к своим сюндюзет. По-мнению Л. Хонко, в большом углу «могли исполнять культ умерших членов рода еще долгое время после их смерти»[167]. В молитвах, как и в причитаниях (как известно, и то и другое является средством-языком общения с богами-душами-духами), карелы часто смешивали образы христианских божеств и святых с образами сюндюзет; в них встречается даже такое словосочетание как «спасы-предки» или «спасы-прародители» (spoassozet syndyzet)[168].

Н. Ф. Лесков, собиравший и исследовавший обряды и верования карелов-ливвиков в конце XIX века, писал: «В причитаниях, как свадебных, так и погребальных, встречаются названия „сувред сюндюйжед“, „сюндюйжед“; по всей вероятности, это второстепенные боги после Юмала, но боги очень популярные между кореляков, всеми почитаемые и имевшие большое значение в частной семейной жизни»[169].

Элементы культа умерших первопредков встречаются во многих мифологических рассказах, посвященных Сюндю. В одной из быличек говорится, что его можно увидеть так же, как приходящих на поминки покойников. Для этого следует лечь на печь на спину и свесить голову: в таком «перевернутом» состоянии и будут видны представители мира мертвых (63). Другая рассказчица повествует о том, как во время святочных гаданий ей привиделся гроб, стоящий у старой полузасохшей сосны-колви: вскоре у нее умер сын (ФА 2548/30). Сюндю неслучайно выбрал для передачи информации данное дерево. Именно через такие сосны, в том числе карсикко, согласно верованиям карел, происходит связь со всезнающими жителями Туонелы-Маналы.

Подобно Крещенской бабе (только гораздо реже) Сюндю может восприниматься как водяной, выходить или просто лежать у проруби (37, 54, 55, 60, 67, 75). «Говорили, что из проруби Сюндю поднимается… На краю проруби тоже слушали, что там водяной скажет» (60).

Здесь Сюндю ассоциируется с покровительствующими духами-первопредками. Согласно теории М. Хаавио, мир умерших предков, судя по заговорам, находился в подводном мире[170]. А по определению А. С. Степановой, syndyzet, присутствующие во всех похоронных причитаниях – прародители, «умершие родичи, являющиеся родовыми духами-покровителями»[171]. И хотя у древних карел, особенно северных и сегозерских, не было конкретных представлений о загробном мире[172], в плачах сюндюзет «относятся прежде всего к загробному миру, хотя могут обозначать и каких-то божественных существ… есть также упоминания о том, что в загробный мир нужно спускаться вниз по ступенькам»