– Вы правы, ваше величество. Давайте к делу и без церемоний. От имени Ледяной Короны я предлагаю вам передать мне перстень без камня. И камень тоже, само собой. На временное хранение.
– Чего-о?! – опешил король.
То есть, разумеется, ему только показалось, что он это произнес. Сработали заслонки этикета, и на самом деле Орвель дор Тарсинг, король архипелага Трех ветров, обратился к сударыне военному советнику Севера так:
– Простите, блистательная кузина, мне показалось, что я не вполне правильно расслышал ваше предложение.
– Нет, вы поняли меня правильно, – кивнула дор Зеельмайн. – Отдайте перстень мне на время праздника. Я обещаю вернуть его вам в полной сохранности.
– Но почему?
Король отодвинул недоеденные гренки.
– Почему я его верну или почему хочу взять на хранение? – без улыбки спросила Хедвига.
Орвель скрипнул зубами. Разговор с северянкой без протокола оказался еще невыносимее, чем по протоколу.
– Просто скажите мне, в чем дело, – сухо сказал он. – Если до сих пор подобной необходимости не возникало – значит, что-то произошло?
– Да, – мрачно сказала дор Зеельмайн. – Север подозревает измену и заговор. Кто-то может попытаться завладеть вашим перстнем, король Тарсинг. А это грозит неприятностями и бедами нам всем. К сожалению, мы знаем слишком мало, чтобы я могла точно указать на угрозу. А делиться смутными подозрениями нет смысла. Просто отдайте мне перстень.
– А почему вы считаете, что у вас он будет в большей безопасности, чем у меня? – едко спросил Орвель.
– Я – маг, – пожала плечами Хедвига, и Орвель вздрогнул, словно получил от ледяной девы пощечину.
О да, против этого довода трудно было возразить. Сам Орвель дор Тарсинг ни в малейшей степени не был магом. Тем унизительнее было его превращение в зверя под влиянием магического поля. В отличие от магов, от той же Хедвиги, во время так называемого праздника он был беспомощен. Магия могла сделать из него животное, а он ничегошеньки не мог сделать при помощи магии.
В попытке вернуть душевное равновесие Орвель положил себе клубничного варенья в крошечную хрустальную розетку. Съел две ягоды. Запил чаем. Гармония не вернулась. Блистательной сударыне Зеельмайн все-таки удалось испортить ему завтрак… Акулий клык! Да пропади он совсем, этот завтрак, дело-то нешуточное.
– Угроза исходит от северян? – осведомился король.
Хедвига поморщилась.
– Да.
– Есть что-нибудь еще, что мне надлежало бы знать? – сухо спросил Орвель.
Дор Зеельмайн поколебалась.
– Нет, – сказала она. – Не думаю.
– Тогда позвольте мне вас оставить, блистательная кузина. – Дор Тарсинг встал. – Мне необходимо побыть одному. Я обдумаю ваше предложение и сообщу вам, что именно я решил, не позднее чем через час.
– Благодарю, ваше величество. – Дор Зеельмайн привстала и слегка поклонилась. – С вашего позволения, я еще немного полюбуюсь восходом.
Уходя, король даже изобразил вежливую улыбку.
В свой кабинет Орвель ввалился, едва ли не рыча. В сущности, предложение сударыни полномочного посла великой Северной империи следовало трактовать как ультиматум, и они оба это знали. Происходило что-то серьезное, и монарху Трех ветров указали его место – на коврике под дверью. Курортное государство и его игрушечный король, уж конечно, не могут спорить с настоящей империей и великим владыкой Севера. Если речь идет о большой политике, больших интригах и большой магии, Тарсингам следует скромно отодвинуться в сторонку. Все верно. Все давным-давно известно. И нестерпимо обидно.
