Климент зло усмехнулся. Он начал догадываться к чему клонит министр. Аристею совершенно не выгодно публичное уголовное преследование одного из своих замов. Это вызовет вопросы уже к самому Министру. Как это он не знал, чем столько лет занимался его подчиненный? Тут либо полная профнепригодность, либо сознательное укрывательство.
– Этот вариант мне совершенно не выгоден, – продолжил Аристей с лицемерным сочувствием. – Он не прибавит мне веса при дворе. Считайте его наградой за ваши прежние заслуги. Вы знаете, что делать. У вас есть сутки, чтобы привести дела в порядок. И даю слово, что ваша семья не пострадает. Более того, вашей жене и детям будет выплачена очень большая сумма, которая позволит им до конца своих дней жить в свое удовольствие.
Климент внезапно успокоился. Безболезненная смерть была для него далеко не самым страшным исходом. Главное, что его семья будет полностью обеспечена.
– Что будет с Кезоном? – поинтересовался он хрипло, уже зная ответ.
Аристей понимающе улыбнулся:
– Мне сообщили, что он единственный из их среды, с кем вы общались лично. Хоть на это у вас хватило ума. Насколько я знаю, этот господин в последнее время сильно жаловался на свое здоровье. А теперь, идите, у вас много дел.
Климент вышел из здания полицейского ведомства и побрел по гранитной набережной в сторону порта, подставив бледное лицо под резкий соленый ветер. В детстве генерал часто прибегал в порт, чтобы посмотреть на корабли и послушать разговоры моряков. С тех пор там мало что изменилось. В бухте все также стояли на якоре торговые парусные суда, ругались грузчики, шагали покачивающейся походкой матросы, суетились торговцы и толпились пассажиры. На самом горизонте едва виднелся огромный имперский линкор, окруженный парусными фрегатами. Эти военные суда относились ко Второй Северной эскадре и двигались в Ларинф, где располагалась одна из главных баз имперского флота.
Климент слабо улыбнулся. В юности он мечтал служить на флоте, причем именно на линкоре. Эти корабли уже очень давно олицетворяли главную морскую мощь великих держав Цивилизованного мира. Их магические орудия могли превратить в руины даже очень большой вражеский порт, оставить груду почерневших камней от любой крепости. К тому же, это были единственные суда в мире, оснащенные чаро-двигателями, что позволяло им во время боя развивать приличную скорость. В остальное время линкоры, как и простые корабли поднимали паруса, чтобы беречь энергию, которой обычно хватало на один бой. Разрядив всю мощь чаро-пушек и израсходовав энергию чаро-двигателя, линкоры становились беспомощны. Поэтому они всегда ходили в сопровождении фрегатов, оснащенных морскими баллистами, катапультами и стрелометами.
Через какое-то время Климент остановился возле старинного здания Адмиралтейства, построенного еще при Гордиане Мореплавателе. Оно выглядело так же, как и тысячу лет назад, благодаря невидимой энергетической пленке, защищающей камни от осадков, пыли и ветра. Это было красивое прямоугольное здание, с высокими остроконечными башнями, придающими ему особый шарм. Главная входная группа была оформлена традиционным портиком с колоннами. Бирюзовый фасад здания украшали барельефы со сценами корабельных сражений и мраморные статуи морских чудовищ и тритонов. Последние относились к легендарной морской расе, обитающей в глубинах Срединного океана. Скульптор изобразил их в виде прекрасных женщин и мужчин с дельфиньими хвостами, что совершенно не соответствовало истине. Климент читал в одной энциклопедии, что на самом деле тритоны выглядели как антропоморфные амфибии, похожие на уродливый гибрид человека, рыбы и рептилии. У них были круглые немигающие глаза, перепонки между пальцами и жабры. Впрочем, на фасаде Адмиралтейства реальное изображение тритона смотрелось бы очень неприглядно.
