– Боюсь, с рассказом по очевидным причинам придется повременить, – прошептал я, склонившись к уху Элойн. – Мне бы не хотелось, чтобы эти люди поняли, кто перед ними сидит. – Я печально усмехнулся и тут же помрачнел, взглянув в лицо моей прекрасной спутницы.
Элойн застыла на месте, приоткрыв рот и широко распахнув глаза. У нее на шее выступили крупные капли пота.
– Им нет никакого дела до того, кто ты есть и кем был…
Она судорожно вздохнула, склонилась над своей миской и, словно невзначай, прикрыла лицо рукой, опершись локтем о стол. Просто усталая странница, которая вдруг почувствовала себя неважно.
Я понял ее молчаливый намек и придвинулся ближе. В жилах у меня закипела кровь, и плащ взметнулся, отвечая на мое душевное состояние. Раскинув руки, я прикрыл Элойн и притянул ее к себе.
– Надеюсь, это не слишком большая вольность с моей стороны?
– Надеюсь, твоя дерзость не перейдет границ.
Ее голос дрогнул, а огонь, до того горевший в глазах, погас, и взгляд стал холодным, отстраненным.
– Трактирщик! – окликнула женщина хозяина постоялого двора.
Ну и голос… Словно острым железом по льду. Жесткий, решительный тон. Так может говорить лишь человек, облеченный абсолютной властью.
Трактирщик засуетился и, пробормотав вполголоса проклятие, замер на месте, однако уже в следующий миг взял себя в руки.
– О блюстительница Правосудия…
– Именно. – Голос женщины, словно меч, рассек надвое повисшую в зале тишину. – Час уже поздний. Ты ведь послал весточку?
Весточку?
Я покрутил это слово в уме, и у меня остался вопрос: с какой целью?
– Да, уважаемая… э-э-э…
Трактирщик заломил руки, пытаясь избежать взгляда блюстительницы.
– Мое имя не имеет значения. Сьета? Мой ранг – это все, что тебе следует знать.
Хозяин послушно кивнул и тут же указал подбородком в мою сторону. Я напрягся, сомкнув пальцы на рукояти посоха. Не стоит действовать опрометчиво. Обдумав собственный совет, я подавил усмешку. Мысль благоразумная, и все же…
Когда я соглашался с осторожным внутренним голоском?
Не успел сделать и пару вдохов, как блюстительница правосудия нависла надо мной, окинув меня презрительным взглядом. Как еще смотреть на низшее существо?
В подобной ситуации оставалось лишь одно. Совершить поступок, способный донельзя взбесить тех, кто причисляет себя к элите и считает, что в их жилах вместо красной кровушки текут золото да серебро. Я бросил на блюстительницу взгляд, каким удостаивают не воинов церкви, а деревенских девчонок, с которыми позволительно встречаться под луной.
– Господи, похоже, я благословен, коль мной интересуется дева неземной красоты.
– Если желаешь насладиться неземной красотой, взгляни в зеркало, – поморщилась блюстительница. – Ты достаточно смазлив, чтобы смотреться в него день и ночь.
Я не позволил ее едким словам стереть улыбку с моего лица. Лицедействовать так лицедействовать.
– А если я найду зеркало, в отражении которого мы поместимся вдвоем? О, это будет непревзойденная картина…
Блюстительница помолчала, затем назидательно подняла вверх жесткий, словно штырь, палец. Ткнула в висящий на груди металлический кружок с острыми выступами – нечто наподобие солнца с огненными лучами.
– Знаешь, что это? – сузила она глаза.
– Знаю.
Блюстительница коротко кивнула:
– Я удостоена железного знака самого понтифика и дарованного им меча. – Она указала глазами на зачехленный клинок и добавила, приложив два пальца к металлическому кружку: – Я уполномочена говорить от имени самого Солюса. Внимай тому, что слышишь. Ты обязан обращаться ко мне с должным почтением и отвечать на любые вопросы.
