Она растерянно моргнула, но теперь уже я не дал ей возможности ответить.
– Я дышу дымом, лишь бы он в нужный момент появился над сценой. Я, а не ты. Стираю руки о веревки, кручу горячие колеса, выгребаю грязь. А ты лицедействуешь на чистой сцене. Ты – героиня, принцесса!
Каури гневно вытянулась в струнку. Теперь понимаю, что не стоило тогда бросаться подобными словами. Однако разве задумывается о последствиях горячий мальчишка? Впрочем, мне стало стыдно, однако я из упрямства сохранял каменное выражение лица.
Пусть в лицедеи меня пока не берут, однако я видел многое и многое изучил. Во всяком случае, как держать свои чувства в узде и как заставить других понять, чего я хочу.
Облизнув губы, Каури оглянулась, словно ждала, что Халим вот-вот выйдет и отругает нас на чем свет стоит. Наконец она расслабилась и, вновь наклонившись, положила руки мне на плечи. Сверкнула улыбкой, которая растопила бы сердце любого мужчины, однако своенравные мальчишки редко отступают, не добившись своего.
Хотелось бы надеяться, что с тех пор я изменился, но к чему себя обманывать?
– Ари, если Халим сегодня тебя здесь поймает, я не смогу выступить в твою защиту. Доверься мне: следующий раз, когда мы будем давать «Куль Ки Супней», я попробую с ним поговорить.
Я слегка остыл и даже мотнул головой, хотя и не совсем понял, какую пользу могу извлечь из ее предложения.
– Давхим уже не мальчик. Ему уже не так легко бегать по сцене на четвереньках, как раньше. Кроме того, ему приелась роль подростка. И неважно, что он – авантюрист по натуре, обожающий размахивать мечом и скакать на коне. Подобные удовольствия не дадут второй жизни скрипящим суставам. А где же мы найдем человека, готового сыграть бодрого юношу?
Каури вновь поджала губы, нахмурилась и, поднеся ладошку козырьком ко лбу, окинула взглядом пустой зрительный зал.
Я округлил глаза. Так речь о том, чтобы выйти на сцену? Сыграть роль в «Мечтах о завтрашнем дне»? Мое сердце заколотилось. Ради подобной перспективы можно выдержать еще несколько часов грязной работы!
– Эх, только помылся… – криво усмехнулся я, и Каури шлепнула меня по руке:
– Не надо испытывать на мне свои способности. Кстати, я вполне могу попросить Халима устроить тебе нормальную ванну после подобной работенки.
Я вздохнул. Игра стоила свеч.
Уже собираясь уходить, Каури сообщила:
– Надо раздобыть кое-какой реквизит в Нежном квартале, пригодится для сегодняшней пьесы. До вечера не вернусь. – Она метнула в мою сторону суровый взгляд. – Постарайся не впутаться в неприятности. И не задирай Махама – мы все слышали о вчерашней потасовке.
Улыбнувшись, я клятвенно прижал руку к сердцу, однако Каури на улыбку не ответила:
– Ари…
– Обещаю!
Хм… смотрит по-прежнему строго.
– Не буду, клянусь тебе! – тяжело вздохнул я. – Клянусь Брамом и пеплом его, идет?
Наконец она смилостивилась:
– Идет!
Каури заключила меня в объятия, чмокнула в лоб, и я тут же вытер его рукавом рубахи.
– Знаешь, любой мужчина заплатил бы неплохие деньги даже за такой невинный поцелуй.
– Ну что ж, желаю тебе найти подходящего поклонника в Нежном квартале. Может, заработаешь железный бун. – Я снова потер лоб и отпрыгнул от Каури.
Распахнув глаза, она схватилась за грудь:
– Малыш Ари, моя цена – серебряная монета, никак не меньше. Не советую тебе об этом забывать, сопляк ты этакий!
– Блудница! – выдохнул я, показав ей язык.
– Дьяволенок! – ответила она с той же гримасой.
