– Кажется, у меня конкурент, – пожимая руку, сказал Влад, и тут же получил удар в плечо от Оксаны.
– Оставим её дикому лесу, – улыбаясь ответил Алекс.
Стоящая поблизости Ольга спросила:
– Может, сразу отгрузим вещи в дом для гостей?
– Хорошо. Дорогу помните?
– Отличный вопрос для гида. – Она тут же продолжила, почувствовав осуждающие взгляды: – Да я шучу, конечно помним, можете спокойно поболтать без нас.
Алекс и Катя решили прогуляться до гостиничной хижины пешком, а остальные вновь сели в машину и не спеша направились к нужному дому.
– Что нас ждет? – спросила Катя.
– Не хочется портить сюрприз… но там есть на что поглазеть, вход довольно большой… – он резко перестал говорить и посмотрел в её глаза. – Мне и вправду хочется рассказать, но больше я хочу посмотреть на твое выражение лица, когда ты спустишься и увидишь всё своими глазами.
– Значит, там все круто?
– Да, там… там красиво.
– Ты всё-таки пойдешь с нами?
– Я проведу вас по знакомому маршруту…
– Интересно, что скажут они, когда поймут, что и ты спустишься с нами?
– Ребятам всё же придется сказать, что я вернусь.
– Мы скажем, но не сразу.
– Это жестоко, вы же договаривались о том, что я останусь наверху.
– Хочу немного встряхнуть их…
Спустя мгновения тишины она подняла голову, осматривая все вокруг.
– Зима ещё не скоро, а ты… уже запасаешься?
– Мой отец всегда говорил, что всё нужно делать заранее. Зимой здесь бывает очень холодно. Но когда у тебя запас дров… морозы не пугают.
– Кстати, а что тебя больше всего пугает?
– Многое.
– Ну что прям сильнее всего?
– Я опасаюсь неизвестности, типа, когда движешься вперед, а там ничего, кроме пустоты.
Катя не уловила двусмысленности в его словах.
– И при этом ты не побоялся разведать пещеру?
– Было страшно, но я же знал, что примерно ждет меня.
– В этом и прикол спелеологии: адреналин бьет по мозгам, когда ты погружаешься во тьму всё глубже и глубже, о-о-у, – девушка изобразила приведение, переводя свои слова в сарказм. – А еще чего ты боишься? Отец меня учил бороться со страхами, говоря о них.
– Терапия? Ну хорошо. Еще я никак не смирюсь с болезнью матери, это действительно страшно. Она в больнице уже несколько лет, и хоть и есть улучшения, но всё же они, по словам врача, незначительны по сравнению с глобальностью её проблемы. И всё это может растянуться еще на несколько лет, а в случае стагнации продлится бесконечно долго. Вот это действительно меня пугает.
– Мамы для нас всегда будут святыми, и случившаяся с ними беда коснется и нас…
– А как ты справилась со своей потерей?
– Мамы не стало, когда мне было шесть. Хоть я многое помню из того времени, именно этот период запечатлелся у меня очень смутно. Возможно, отец старался меня оградить от всего этого, поэтому я почти ничего не помню, что связано с её гибелью, а возможно, барьер создала я сама и подсознательно решила забыть всё самое страшное.
– Знаешь, порой мне кажется, что большинство людей при жизни становятся психами и просто не замечают этого.
– Судя по моему увлечению, я уже давно за чертой вменяемости.
– Тогда моя теория верна. Мы все психи.
– А может, мы избалованные дети своих родителей и нам просто скучно жить обычной жизнью.
– Возможно и так, но я не уверен…
Вскоре парочка добралась до гостевого дома. К этому времени туристы с вещами перекочевали в хижину, где и томились в ожидании отстающих. Переступив порог вполне уютного жилища, Алекс, прежде чем обратиться ко всем, осмотрелся: Ольга и Саша сидели за столом и пили горячий чай, Настя тревожно копошилась в рюкзаке, а Влад и Саша сидели на диване и над чем-то негромко хохотали. Гид, чуть напрягая голос, сказал:
