Первоградские хроники - страница 2

Упомянутый четвертый муж, Константин Бу, в определенной степени являлся вещью в себе. Большую часть времени его занимали оранжереи сектора, нежели чем люди. Впрочем, посещая Елену ПР, он отвлекался от мыслей о растениях на период короткого соития, чтобы затем увлеченно рассказывать ей об актинидиях третьего уровня или гигантских росянках на Дне станции, в Тсарстве углобоков. Очевидно, он искренне любил Елену, но выразить это чувство не мог. То ли у него был неудачный опыт, то ли он в детстве испытывал унижение и жестокость… Как бы то ни было, женщина иногда испытывала страстное желание включить ему старинный порнографический фильм – изысканную редкость для ценителей, но каждый раз опасалась, что загонит чувства Константина Бу в еще более глубокую эмоциональную яму.

Родная, но недосягаемая планета в очередной раз закрывала солнечный диск. Этакий своеобразный закат. Несмотря на официально принятое на станции земное двадцатичетырехчасовое суточное исчисление, жители космического города привыкли мерять время оборотами вокруг Земли. Один оборот – один гейм. Джон Изопфенофф стоял у одного из панорамных иллюминаторов, наблюдая, как заканчивается еще один отрезок его жизни. Старик держал руки за спиной, ноги широко расставлены, а голова чуть наклонена вперед, так, что наблюдающему за ним сзади могло бы показаться, что человек пытается окунуться в надвигающуюся тьму. Джон невидящими глазами вглядывался в недружелюбный космос, сопоставляя данные, полученные им от стражников четырех секторов, техников-энергетиков и проходчиков силовых линий.

Его пожизненная должность – надзиратель электросетей сектора Восток – давала возможность общаться с жителями трех соседних участков станции, хотя это и не приветствовалось Старейшинами и панами-управляющими. Бесстрастно учтивый внешне Джон в течение всей жизни на станции терпеливо налаживал контакты с инженерами и техниками других секторов. Он не чурался общаться с проходчиками Севера, Запада и Юга, и, хотя об этом никто не знал, Изопфенофф захаживал даже к окраинным жителям – париям, обитающим на границах Сторон света, озлобленным и запуганным, ворующим у граждан секторов энергию и плоть. Эти существа, казалось, жили на границе того, чем могли стать все граждане Первограда, не будь столь изящно выстроенной системы управления обществом космогорода. Окраинцы, как их называли граждане, жили ульями по десять-пятнадцать человек, сосредотачиваясь вокруг единственной женщины, которую они называли Держательница. Иначе можно было сказать, что единственное существо женского пола напоминало матку в пчелином семействе. Держательница управляла всем ульем, и в самые голодные времена семья могла недоедать, но всегда отдавала часть своей плоти матери-жене-хозяйке. Пожилой энергетик ценил свои контакты с жителями окраин. При необходимости, по его просьбе они могли, повредив электросети, обесточить тот или иной квартал, и только Изопфенофф знал точно, на каком участке повреждены кабели высокого напряжения, что уже много лет делало его незаменимым в глазах Старейшин и панов.

Обрывочные сведения, получаемые Джоном, будто на архаичной фотопластине вырисовывали мрачную картину увядания мегастанции. Незаметно для подавляющего большинства населения космического города начинали рассыпаться структуры, поддерживающие жизнь. Из четырех ядерных реакторов Первограда необходимо было закрывать один, в силу того, что он был установлен со значительными неисправностями с самого начала, топливо для них постепенно заканчивалось, и в скором будущем виделась необходимость переводить космический город на режим тотальной экономии. Солярное поле – внешний покров солнечных батарей – работало на пятьдесят процентов своей мощности из-за того, что во время «кризиса восьмидесятых» стремительно бегущие на космошлюпах люди, не имея навыков управления спасательными устройствами, покидая мегастанцию, в панике таранили части Солярных конструкций, чинить которые уже не было никакой возможности. Космический хлам и метеоры год за годом дополнили первоначальное разрушение, ощутимо снизив эффективность солнечных элементов. В случае энергетического голода в Оранжерейных хозяйствах, которые давали пропитание людям и кормовым тритонам, должна была резко сократиться урожайность, что в перспективе могло повлечь уже настоящий голод.