И это стремление толкнуло Армстронга на шаги, которые, как кое-кто считает, привели к самой большой ошибке пилотирования в программе Х-15.
Полет по программе под номером 3-4-8 состоялся 20 апреля. Армстронг вспоминал: «Это была самая большая высота, на которую я поднимался» – 63,25 км, и этот личный рекорд высоты держался вплоть до полета Нила на Gemini VIII. «Виды оттуда были захватывающими. Система на большой высоте работала надежно. Реактивное управление удовлетворительно справлялось со своей задачей “на верхушке”. Удерживалась стабильная ориентация аппарата. Все работало хорошо. Мы там находились далеко за пределами атмосферы и поэтому летели, полагаясь полностью на реактивное управление с помощью ЖРД. Аэродинамические поверхности были совершенно неэффективными, поскольку нас окружал практически вакуум». Во время скольжения обратно с большой высоты по плану полета предстояло проверить работу ограничителя перегрузок. Как объяснял Армстронг, «мне казалось, что сила перегрузок возросла уже достаточно, но система все никак не включалась. А моя работа и состояла в том, чтобы проверить, как эта система работает».
Армстронг решил немного приподнять нос Х-15, что заставило его аппарат взмыть вверх до довольно большой высоты – примерно 42,7 км, – где «самолет возвратился к горизонтальному положению по крену практически без бокового сноса. Установив угол атаки примерно в 50–60 градусов и удерживая уровень перегрузок на четырех единицах, я надеялся увидеть в действии автоматику ограничителя перегрузок. На тренажере-симуляторе эта система начинала действовать как раз на уровне четырехкратных перегрузок, поэтому я и удерживал этот уровень ускорения довольно длительное время, надеясь, что работа ограничителя как-то проявится. Но такого не случилось, и, очевидно, по этой причине самолет снова начал двигаться вверх».
По радио центр управления полетами с позывным «NASA 1» взволнованно кричал Нилу: «Ты поднимаешься, а не поворачиваешь! Нил, выполняй левый поворот!» «Конечно, я пытался повернуть, – объяснял Нил, – но ничего не происходило. Я был снова на баллистическом участке траектории и мог лишь выставить самолет в положение очень большого угла атаки, пытаясь таким образом его затормозить и заставить вновь опуститься в атмосферу. Но аэродинамика мне ничем не могла помочь. Самолет просто летел туда, куда летел. Это было баллистическое движение по определенной траектории. Я даже перевернул его кабиной вниз, чтобы попытаться зарыться в атмосферу, но он не шел вниз, потому что вокруг отсутствовал воздух, за который самолет мог бы зацепиться.
У меня не было причин заподозрить, что может начаться такой подъем вверх, который станет причиной проблем, потому что я много раз играл с такими сценариями на тренажере и никогда не видел, чтобы самолет отскакивал вверх таким образом».
В конце концов Х-15 вошел обратно в атмосферу, и Армстронг сумел начать выполнение поворота. К этому времени, как вспоминал Нил, его самолет уже «умчался на волю, в пампасы» – ведь его скорость была 3 Маха! Когда он накренил Х-15, потянул ручку управления самолетом, чтобы создать угол атаки, и аппарат начал менять направление полета к северо-востоку, чтобы вернуться к базе Эдвардс, Армстронг решил, что он уже приближался к Пасадене. Потом на базе Эдвардс рассказывали, будто бы Нил улетал к югу до самого стадиона Роуз Боул
