– Бола, что же делать? Может быть, на этот раз призовём табиба? – Халил не заметил, что от горя начал советоваться с безусым подростком.
– А чего его звать, вот он, уже на пороге стоит. Сейчас два слова скажет, и побежит к брату Кариму книгу читать.– Тихим шепотком возвестил Али. Он оказался прав, а табиб зачастил скороговоркой:
– Больному нужен полный покой. Пища легкая. Много катыка. Мята у вас растёт в огороде? Чай из неё делать. Не вставать, не двигаться, даже по нужде. Лежать лучше на боку. И спать. А где Карим? – несмотря на трагическое обстоятельство, Али прыснул в рукав, которым закрыл лицо, а Халил скупо улыбнулся. Всё это уже сказал его сын-табиб…
Али начал командовать:
– Все слышали, что сказал табиб Мухаммад Азим-ака? Больному нужен полный покой и тишина. С ним останусь только я. – Мальчику было необходимо собраться с мыслями. Быстротекущие события не позволяли сосредоточиться на главном здоровье Ульмаса.
Родные потихоньку вернулись к делам. Сын писца Ядгар сделал вид, что это указание табиба его не касается. Али поднял глаза и его осенило! Вот кто им поможет!
– Ядгар, ты хочешь помочь своему домле? – у мальчишки засверкали агатовые глаза!
– Мы с вами пойдём убивать того иблиса, что посмел обидеть учителя? – такое предположение его последующих действий вызвало кривую усмешку на лице Али. То, что он придумал, было намного изощрённей и действенней, чем простое убийство ненавистного мастера.
– Нет, мы сделаем лучше! Ты можешь сейчас пойти домой и громко рыдая, рассказать отцу всё, что здесь видел? Про синяки, про огромную рану на голове твоего учителя, про то, что он лежит без памяти и без движений? Только сделать это надо так, чтобы твой отец поверил тебе и пожалел Ульмаса. Нужно, чтобы он принял нашу сторону у судьи, и сказал о том, что Санджар собака и сын собаки, и дети его тоже собаки! – Али не улыбался. Все слова говорил уверенно и весомо!
– Конечно, могу! Я буду так плакать, что все соседи убегут от вашего дома и соберутся около нашего! Мой отец Анвар Ханбобо, да продлит Аллах его дни до бесконечности, очень уважает моего учителя. Он всё время говорит о том, что если Афарикент прославится, то только благодаря вам двоим! За вашего брата он готов не то, что соврать, руку готов отдать. Я сам слышал, как он матушке это говорил. – Ядгар размечтался и уже представил, что благодаря его словам мастера Санджара волокут на казнь. При стечении народа отрубленную голову водружают на кол! – Али-ака, так я побежал? Мне ещё перед нашей калиткой надо будет вспомнить лежащего без движения учителя. Чтобы горько плакать…
Оставшись один, Али помрачнел. Это с отцом и остальными он был сильный, а на деле понимал, что сотрясение, даже если лежать не шевелясь, без тяжёлых последствий не обойдётся. У Ульмаса будет часто болеть голова и болеть так сильно, что потребуется снадобье, заглушающее боль. Это опийный мак. Он хорошо помогает при болях, но к нему привыкают и потом без него не могут жить. Что же делать? Надо будет спросить у дедушки Одыла. Он много раз был в Китае и всё знает. Китайцы при разных болезнях делают массаж и иглоукалывание.
Склонившись над братом, он тихонько спросил:
– Тебе чего-нибудь принести? Может попить, или ты кушать хочешь? Я по запаху слышу, что лепёшки из тандыра вытащили. Скоро келини под казаном огонь разожгут, обед будут готовить…
