После зарядки и туалета Сергей пошел в казарму, снял сапоги и сбившиеся портянки, надел носки, чтобы меньше натирались ноги, намотал на них портянки, на портянки натянул штрипки от галифе, всю эту конструкцию аккуратно всунул в сапоги, проверил на кителе подворотничок, пришитый вчера – он еще годился, надел китель, туго подпоясался ремнем, взял в руки пилотку и вышел на улицу. Там на асфальтированной дорожке перед казармой строилась рота к утреннему осмотру.
Бурмистров, командир первого отделения, ходил по траве и росой мыл сапоги.
– Товарищ старший лейтенант, – обратился он к Сергею, – почему у тебя сапоги не чищены?
– Так нет щетки и ваксы!
– У хорошего солдата сапоги блестят всегда. Как у меня. Нас прессуют, а мы крепчаем. Вчера ночью сюда баб привезли.
– А-а-а! Вон почему вы так усердствуете с сапогами!
– Пойми простую вещь: если жизнь не улучшается, то она ухудшается.
На осмотре Бурмистров стоял в третьем ряду и курил. Он был небрит. Ему было за пятьдесят и ему было все равно.
Толстый майор, не обращая внимания на Бурмистрова, остановился напротив Заболоцкого. У Заболоцкого, когда он был без кителя, груди висели, как у женщины, только были волосатыми.
– Почему без ремня? – спросил у него майор.
– Старшина не нашел такого ремня, который бы на мне застегнулся.
– Пусть выдаст надставной. Если нет, пусть сделает. Без ремня вы похожи на арестанта, а не на советского офицера.
Заболоцкий пробурчал: мол, так оно и есть. Майор сделал вид, что не услышал.
Начинался очередной день учебных сборов офицеров запаса. Заболоцкий проходил без ремня до конца сборов.
Роту вели на занятия. Подошли к зеленому сарайчику, крытому черным рубероидом. Это была библиотека. Дверь в сарайчик впервые была открыта. Рота, не прекращая движения, смотрела на дверь во все двести с лишним глаз. Распаленное воображение жаждало удовлетворения. Что-то должно было случиться, иначе одними глазами офицеры запаса раздолбили бы сарай.
Из дверей библиотеки выскочила девушка. Ее белье слегка просвечивало сквозь белое платье из марлевки. Из полутемного помещения библиотеки ее вытолкнула другая девушка – тоже в светлом летнем костюмчике и тоже стройненькая и хорошенькая. Обе они были такими неожиданными среди всего этого казенного, военного, грязного, циничного, стандартного, послушного, что у Сергея екнуло сердце. Он представил, как они смотрели на марширующих мужчин сквозь зарешеченное окно. Может быть, выбирали. Наверно, кто-то понравился девушке в белом, и подружка предложила ей не терять время и вытолкнула наружу…
Девушки еще немного потолкались в дверях: одна рвалась внутрь, другая ее не пускала. Но когда в роте поднялся гвалт и гогот, они перестали толкаться и мгновенно растворились в темноте библиотеки.
В личное время Сергей зашел в библиотеку. Дверь была открыта и снизу придавлена половинкой кирпича, чтобы не захлопывалась.
– Фамилия?
Сергей сказал.
– Имя?
Сергей сказал.
– Отчество?
Сергей сказал.
– Место работы?
– Центральный научно-иссле…
– Нет, – перебила девушка. Это была та девушка, которую ее подруга-медсестра вытолкнула из библиотеки. – Какая рота?
– Вторая.
– Взвод?
– Тоже второй. И отделение второе.
– Это не нужно. Должность?
– Комод.
– Командир отделения?
– Да, – Сергей был назначен командиром отделения потому, что он первым стоял в шеренге из десяти человек.
