Первый в раю - страница 8

Слушать пощечины телевизору надоело. Сергей от скуки начал просматривать наглядную агитацию на стенах. До отбоя оставалось много времени. Сергей начал с выписки из «Обращения ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета министров СССР к коммунистической партии, к советскому народу»:

«…Непреклонна воля советского народа к миру. Не подготовка к войне, обрекающая народы на бессмысленную растрату своих материальных ресурсов и духовных богатств, а укрепление мира – вот путеводная нить в завтрашний день.

Мы видим всю сложность международной обстановки, попытки агрессивных кругов империализма подорвать мирное сосуществование, столкнуть народы на путь вражды и военной конфронтации. Но это не может поколебать нашу решимость отстоять мир. Мы будем делать все необходимое, чтобы любители военных авантюр не застали Советскую страну врасплох, чтобы потенциальный агрессор знал: его неминуемо ждет ответный удар».

Видно, чтобы это «все необходимое» было гарантированно надежным, Сергею недавно прислали повестку: «Ст. лейтенант Шевцов С. В. явиться в райвоенкомат в течение часа. С собой иметь паспорт, военный билет. Военком… (подпись была неразборчивой)».

А ночью снились грязные сны, которые хотелось тут же забыть и не вспоминать никогда.

Сергей лежал с открытыми глазами в полутемной казарме, и рядом с ним и под ним (кровати были двухъярусные) храпело, воняло, мучилось, ворочалось, грезило, дышало сто тридцать человек, укрытых одинаковыми синими тонкими одеялами с тремя черными полосами в ногах. У выхода, рядом с тумбочкой с полевым телефоном и алюминиевым баком с водой для питья, топтались два дневальных. Сергей смотрел, как они, одурев от бессонницы и скуки, в очередной раз читают отпечатанные на машинке инструкции, прикнопленные к «Доске документации дежурного по роте». Рядом висела «Доска объявлений», пустая.

Два слоя человеческих тел, укрытых казенными одеялами, издавали ровный постоянный гул, как два слоя пузыристого кочковатого болота.

В казарму вошел майор срочной службы. Он что-то сказал дневальным и прошел в ротную канцелярию – тесную от шкафов комнатку справа от входа. Офицерик, призванный из запаса, с красной повязкой дежурного по роте, посмотрел на висящие над дверью часы, повернулся к двухэтажному ряду коек и покачался несколько раз с пяток на носки и обратно. Было слышно, как под ним скрипит пол и хрустит песок. Он еще раз посмотрел на часы, теперь уже на ручные, и, дождавшись подхода секундной стрелки, срывающимся голосом крикнул:

– Рота, подъем! – потом уже более громко и уверенно, – Подъем, рррота!

И заскрипели кровати, зазвенели желтые бляхи кожаных ремней, забухали глухие удары от прыгающих со второго этажа человеческих тел. Сергей сбросил с себя одеяло и свесил с койки ноги. В проеме между кроватями мелькало несколько лохматых голов и голых плеч; толстый Заболоцкий, сидя на кровати, наматывал портянки. Когда длинный и очень худой Варин натянул на свой жесткий зад хлюпающее галифе и ушел, Сергей, стараясь никого не задеть, спрыгнул на пол. Садиться на чужую койку было неудобно и обуваться пришлось стоя.

Форма одежды – голый торс. Согнанные на стадион офицеры запаса сидели на скамейках, курили и ежились. Кое-кто, правда, занимался. Один очень быстро отжимался на брусьях, другой – йог – стоял на голове, третий приемами каратэ пугал учебную деревянную конструкцию, выполненную в виде дома. Сергей подошел к турнику, подпрыгнул, зацепился руками за тонкую металлическую трубу и десять раз поднял к ней прямые ноги. С сапог в глаза сыпался песок. Ноги Сергей опускал медленно, чтобы очередной рывок делать без замаха, из вертикального положения тела. Потом перешел на брусья. Он отжимался не торопясь, основательно, пока не ощутил ледяного холода в мышцах. Ему всегда нравилось, как гудят натруженные мышцы.