— Яблочко будешь? — протягивает еще одно на ладони, вынув из котомки, висящей на боку через плечо.
Хватаю предложенное и протягиваю фрукт козлику. «А ты думал, я у тебя с рук что-то есть буду?». «Иванушка» чавкает, тряся бородой, и влюбленными глазами смотрит на сумку парня — просек, откуда берутся яблоки.
— Куда путь держишь, красавица? — началось «прощупывание».
— Парня своего ищу. Он здесь с археологами в студенческом лагере, — машу рукой неопределенно.
Незнакомец пытается скрыть удивление, повернув голову в сторону тропы, куда я собралась дальше направиться.
— Не боишься одна ходить? Всякое может случиться… в лесу, с такой милой девушкой, — мне показалось, или я слышу угрозу? — Тебе не нужно туда ходить. Возвращайся, — его ноздри трепещут, скулы выпирают от того, что он сжал челюсть.
«Кто ты такой, млин?» — перевожу взгляд на его захват моего запястья. Сильный, гад! У меня рефлекторно пошла ответная реакция. «Рисую» круг рукой, освобождаясь от захвата, и пробиваю кулаком в плечо. Это пока не ответ, это — прелюдия: «Только тронь еще раз, и я тебя размажу!».
Сжав кулаки до побелевших костяшек, он тяжело дышит. Понимает, что перед ним не беззащитная малышка. Прием самообороны самый простой, но показывает, что я знаю много других. Козлик понимает, что встретились два «барана на мосту» и лучше отойти и понаблюдать со стороны. Кареглазый кружит теперь, оценивая меня по-другому. Ведет плечом, куда я вдарила, напрягая бицухи, и дернул шеей, хрустнув позвонками.
— Я предупредил, детка! — цедит и сплевывает себе под ноги.
Смотрю, как его спина исчезает в зарослях цветущего шиповника. Сдерживаю желание проследить за ним. «Я только время потеряю, сойдя с намеченного пути. Если ты — моя цель, то никуда не денешься. Слишком вы падки до моей упругой задницы. Еще ты, парень, завелся... Не привык получать отпор от девушки?».
Скотина рогатая решил, что мы с ним теперь — стая, и топает за мной, успевая объедать встречные ветки и «мекать» вслед, если отстает, типа — жди его, прохвоста.
Я уже близка к цели. Ноги гудят с непривычки от долгой ходьбы. Решаем с Ванькой сделать привал. Козел тоже устал и рухнул рядом на бок, вытянув копыта. Жирные бока надуваются и сдуваются. Жалобно косится на бутылку с водой, которую цежу с удовольствием. Оставив немного на донышке, подношу к морде жаждущего. Быстро все всосал и еще просит. «Э, нет, дружище! Вода осталось только на обратный путь!».
Вдруг Ванька начинает фырчать, принюхиваясь. Вскакивает и, упершись задними ногами, передние закидывает на ствол дерева. Мордасю поднял, нюхается, пыхтя паровозом, вытянув губы. Ну, да! Потянуло дымком! — тоже поднимаюсь и пытаюсь определить: откуда ветер дует. Не сговариваясь с козлом, идем в направлении, откуда поднимается небольшой столб дыма.
Стараюсь идти осторожно, но всю маскировку ломает Иванушка, ринувшись вперед бешеным носорогом.
— А-а-а-а-а-а! — раздается ор на всю округу. Ускоряюсь, и, перепрыгивая препятствия, влетаю на поляну. Стайка подростков жмется друг к другу, вытаращив глаза на принявшего боевую стойку козла, который выставил рога вперед, и угрожающе бьет копытом, рыхля землю.
— Ваня, фу! Отошел от них! — хватаю одной рукой за рог и поворачиваю его морду к себе, показывая, что очень им недовольна.
Бодач, фыркнув, отходит в сторону, но продолжает кидать кровожадные взгляды на молодежь. Их четверо: два парня и две девушки лет так шестнадцати — восемнадцати. На костре догорают сосиски и кусочки хлеба, разложенные на решетке. Один из парней подскакивает и скидывает решетку на землю, но спасать там уже не чего. Даже Ванька трясет бородой, что этого жрать не станет.
