– Я люблю одного тебя! Папочка, я больше не буду баловаться в постели ночью… Честное слово…
– К сожалению, сын, женщина хочет не только получить удовольствие, но и получить плату за доставленное ей удовольствие… – Неумолимо гнул свое Крестелевский, тыча пальцем в сторону перепуганной шлюхи. – Никогда никому и ни чему не будь обязан, сынок. Ничем! За все стремись немедленно рассчитаться. Женщине заплати за постель, друзьям – за дружбу, слугам за преданность… И сердце твое будет свободно воспринимать людей такими, какие они есть, а не такими, какими они из корысти хотят казаться. Хотя, сознаюсь: женщины цинично дают мужчине почувствовать себя щедрым и красивым. И мы с тобой будем щедрыми по царски. Ради денег женщина сделает все что мы пожелаем.
– Напрасно стараешься, Константин Валерианович! – насмешливо говорила Роза, пока заказчик отсчитывал дополнительный гонорар. – Тебе не удастся унизить меня в глазах сына. – Она протянула руки. – Сашенька, иди Ко мне, мой золотой… Иди я тебя приласкаю, моя сиротиночка…
– Роза, не возникай!
– Не слушай дядю, он плохой. – Перла проститутка на рожон, намеренно провоцируя клиента на драку.
– Ах, ты шлюха! – Крестелевский подскочил к Розе, замахнулся.
Роза по-кошачьи вскинула руки, готовая ногтями разодрать физиономию рассвирепевшего обидчика.
– Вон! – Крестелевский сдернул с путаны простыню.
– Папа не надо бить Розу. – Вскрикнул мальчик.
– Иди ко мне мой бедненький, – продолжала сюсюкать путана.
– Ну, сука! Одевайся и уматывай! Немедленно! – взревел Крестелевский, заслоняя сына от протянутых рук жалостливой путаны.
– О! Какой же ты негодяй, Константин Валерианович! – разъярилась и Роза, шумно вскакивая с кровати. – Ты извращенец, женоненавистник. Ты всегда боялся женщин! Да, нас надо бояться, когда ты скупердяй и не можешь любить от всего сердца… Ха! Да у тебя и сердца-то никакого нет! Клизма у тебя в груди а не сердце! – Роза достала из-под подушки заработанную пачку долларов и, демонстративно поплевывая на пальцы, стала пересчитывать бумажки.
– Да ты, Костик, уже и не мужик, если честно… – Обронила Роза между делом.
Оскорбление крайней силы подействовало на заказчика необычно. При сыне оскорбление женщины, которую он и презирать-то не удосуживался быстро остудило гнев Крестелевского. Он не мог доставить Розе удовольствия учинить при Сашке драку. Он даже не ударил подлую. Даже пальто подал в прихожей, вызвал такси за свой счет. После всего, что он себе позволил, только подчеркнутой галантностью он мог отплатить сучке за унижение. И он ее достал.
Вытряхиваясь из квартиры, Роза сжала кулаки и заревела от бессильной злобы.
– Будь ты трижды проклят! – Выдавили трясущиеся губы путаны.
Перед сном Крестелевский выкурил в постели сигару, чего обычно не делал. Он знал что заснет без проблем. Константин Валерианович хотел еще раз пережить прошедший вечер в положительных результатах которого он был не очень уверен. По сути, он устроил своему воспитаннику суровый экзамен. Выдержит ли малец?
"Да, любовь – это самое ценное, что человек может дать человеку". – Думал Крестелевский, наблюдая за медленно растущим столбиком серого пепла.
Такого рода отвлеченные признания он делал, когда кому-либо удавалось поколебать его уверенность в себе, в своей правоте. Так Константин Валерианович доказывал себе, что он не выродок, а в данном случае и не женоненавистник.
