Песнь Гилберта - страница 28

Время шло. Студёная хватка зимы ослабевала. Поспешно белоснежная царица отдавала новой властительнице свои снега и длинные ночи, а та играючи превращала их в озорные ручьи, лужи и тёплые долгие дни. Нарядив деревья зеленью, весна наполняла природу радостью пробуждения от затянувшегося сна. Её задорный смех наполнял лес пением птиц. Природа оживала.

 Гилберт сидел около дома под ласковыми лучами солнца и методично точил нож. За поясом с двумя другими ножами торчала фляга для воды – всё, что нужно для самостоятельной жизни в лесу. Си́рин принял решение и теперь ждал подходящего момента. Послышался скрип двери, и рядом присел Фергус, сладко потягиваясь под нежной лаской весны. Выглядел мужчина расслабленно. На лице его играла лёгкая улыбка. Тёплые солнечные дни способны растопить сердце даже самого угрюмого человека. «Сейчас», – подумал Гилберт. Он убрал нож и точильный камень за пояс, отошёл от Фергуса достаточно далеко, чтобы расстояние смогло составить фору в случае бегства. Не исключено, что ему так же придётся обороняться ножами. Совершенно неизвестно, как поведёт себя этот здоровяк после слов си́рина.

– Фергус, – неловко начал он. Гилберт много раз представлял этот разговор в своей голове. Думал, как и что лучше сказать, но в итоге слова неуклюжим недоразумением выпали из его рта: – Я не Пирит.

 Всё тело си́рина напряглось, готовое к немедленным действиям: бежать, защищаться, атаковать. Но Фергус не шелохнулся. Он медленно запрокинул голову, а потом громогласно расхохотался. Птицы вспорхнули с насиженных веток от резкого шума. Гилберт стоял в растерянности. За всё время, что он жил с этим человеком, си́рин ни разу не слышал, чтобы тот смеялся. Отгремев гоготом и утерев выступившие слёзы, здоровяк сказал:

– Значит, всё это время… Всё это время мы были без защиты. Чудо, что мы выжили!

– Без какой защиты? – недоумённо спросил си́рин.

– Пирит – особая птица. Она прячет от взгляда Мага. А кто же ты тогда, знакомый незнакомец? Откуда взялся в наших краях? Может, тоже что особое могёшь?

 Впервые за долгое время си́рин вспомнил о Песне. В далёком прошлом он ежедневно по много часов её практиковал, а теперь… Теперь он умудрился забыть о ней совсем. Совершенно непонятно, действительно Песнь была так опасна для людей, как считал Джеймс. Пожалуй, стоит узнать, какой эффект она производит на других существ. Но сейчас не это было важно.

– Прежде чем я отвечу на твой вопрос, что ты намереваешься со мной сделать? – осторожно поинтересовался Гилберт.

 Фергус совершенно повеселел:

– А что мне с тобой прикажешь делать? Ты со мной всю зиму кумовал. Будь у тебя мысли скверные, давно бы уже нашёл способ меня со свету сжить. Я с тобой и хлеб делил, и в баньке парился. Привык я к тебе, птица. Не думал, конечно, что буду с кем-то жить после стольких лет одиночества, но вышло вроде неплохо, а? Как думаешь?

 Дружелюбный тон человека успокаивал, и Гилберт немного расслабился. Он неторопливо подошёл и сел обратно на срез дерева.

– Да, было и вправду неплохо, – ухмыльнулся си́рин.

 Он рассказал о том, кто он, откуда и что ему пришлось пережить до встречи с Фергусом. Тот внимательно слушал. Лицо его всё мрачнело и мрачнело. Гилберт уже начал сомневаться, не изменил ли человек своего решения, но тут здоровяк тихо и угрюмо заговорил:

 Непросто тебе пришлось. Хлебнул горюшка на своём веку. А у меня Маг жену извёл. Больно мне об этом говорить, но уж коли и ты поделился своими думами тяжкими, то и я тебе расскажу. Жил я в деревне годков эдак десять назад. В той самой, из которой ты бежал. Правда, не было там дураков, обряды проводящих. Тихо мы жили, спокойно. Даже битвы Магов наш двор стороной обходили. Мы уже думали, что под счастливой звездой родились, но нет, треснула наша удача, раскололась жизнь. В один из дней пожаловал в нашу сторону Правящий Маг. Все умные люди-то двери позакрывали, в подполах попрятались. А моя жёнушка вот меня теребит: «Пойдём Величайшего попросим, чтобы он нам ребёночка послал. Авось, смилостивиться». Я уж её увещевал и так и эдак. От Мага добра не жди. А она – шмыг и выскочила уже за дверь. В ноги бухнулась ему, мольбы свои изливает. Тот слушал, слушал да небрежно так рукой взмахнёт и… Тут Фергус надолго замолчал. Взгляд его неподвижно застыл в одной точке. А потом, словно очнувшись, продолжил: – Всякого я повидал да слыхивал, но чтобы такого… Отродясь не встречал. А Маг всё смеялся и смеялся. До сих пор у меня его визгливый смех в ушах стоит, будто порося режут. Уж я-то не робкого десятка, а так и обомлел от увиденного. Когда пришёл в себя, ярость залила мой разум, хотел я уничтожить эту погань жестокую. А его уже и след простыл. Растворился прямо в воздухе, да был таков. Умерла моя любимая жёнушка. Как уж я по ней тосковал! Запил надолго. Друзья меня увещевали: у всех кто-то от Магов погиб. Жизнь вот такая. Прими это как благословение Всемогущего, ибо радостью потом для тебя оно обернётся. Прям всё как по писаниям говорили. Слушать тошно. Не хотел я больше ни славить Мага, ни находиться под его защитой. Какая тут защита, когда он своими руками самое дорогое отбирает? А куда я денусь? Все, кто находился вне Тени Мага, сметаются с лица земли без зазрения совести. Не знаешь ты, наверное, про это ничего, птица. Каждому Магу принадлежит своё поселение, и он его защищает от посягательства других Магов, будто кабель свою территорию метит. Вот эта защита называется Тень Мага. А всё, что за её границами, – ничейные земли, и убивать там могут все, кому вздумается. Зачастую и сам Правящий Маг чистит всё, что находится за своей Тенью, кабы не повадно было, а может, для развлечения, кто его разберёт. Бывает, что Маг из соседнего поселения начинает нарушать границы Тени соседа. Дома уничтожает, как бы на бой своего собрата вызывает. И вот тогда борются они своей силушкой непостижимой. Молнии да огни летят во все стороны, люди мрут страшно, как от чумы. А потом всё. Проигравший убирается восвояси, и всё стихает. Начинаем дома чинить, мёртвых хоронить да раненых врачевать. Так вот, за границей Тени Мага жить очень опасно. И недолго. Никто не осмеливается там строить дома. А тут приехал к нам в деревню какой-то диковинный торговец. Вернее, остановился за границей Тени Мага. Послал мальчишку, чтобы людям рассказать о своём визите, что привёз вещи дорогие, но редкие, каких никогда никто не видал. Забав-то у нас тут мало, поэтому народ потянулся отовсюду посмотреть на чудеса, да и я с ними. Что ж не сходить-то? Денег торговец просил уйму! Самая дешёвая побрякушка сундук с золотом стоила. Откуда у простого люда такие деньги? Вот народ посмотрел да разошёлся, ничего не купивши. Остались только самые богатые да любопытные. Я из последних был. Думал, шарлатан он какой, а нет. Вещи-то он продавал действительно стоящие. Самое главное – работают все, чудеса творят. Дал он одной старой даме из богатых да знатных эликсир, а она и помолодела лет на сорок. Ба! Поди ж диво такое только Маг мог сотворить. У него одного силушка необъятная да безграничная! А тут нам, простым смертным, откололось чудо! Рассказать – не поверят. Да и сам я бы не поверил, коли мне кто рассказал. Но я вот собственными глазами, зуб даю, видел! Знатно дело, потом эта дама ему все свои деньги отдала за эти эликсиры. Поди-ка, до сих пор живёт молодая краса где-то в своём доме. А я-то спрашиваю торговца-то: «Чу, Маг ты али кто?», а он мне в ответ улыбается так загадочно и говорит: «Что сердце твоё желает? Каким чудом могу тебе услужить?». Я ему с вызовом, мол, ничего не боюсь, и отвечаю: «Тошно мне жить под Тенью Мага!». А человек этот ток улыбается да птицу из котомки своей достаёт. Чёрная такая, на ворона похожа, да тока не простая, с синими узорами на шее, глаза голубым огнём светятся. Торговец говорит: «Это сегер. Редкое создание, способное скрывать своего владельца от взгляда Магов. Одеваешь кольцо, даёшь птице имя, и она в радиусе версты к тебе привязана. Улететь дальше не может, даже клетка не нужна». Я тогда и решил, что вот он, мой шанс из-под эгиды ненавистного Мага выйти. Цена, конечно, была велика, но желание моё уйти ещё больше! Не хотел я под защитой жить этой мрази, что мою жену убил. Заложил я дом и всё своё имущество, взяв несколько инструментов, да и удалился в лес с птицей. Нарёк я сегера своего Пиритом, надел кольцо на палец да и не расставался с ним больше никогда. Друзья помогли дом сложить, да попросили заглядывать иногда. Да после смерти жены я уж не болтун был. Сердце всё ещё по ней тоскует. А Пирит ладно выполнял возложенное на него бремя. Много раз над моим домом пролетали и Правящий, и враждебный Маги, но не задерживали на моём хозяйстве свой взгляд. А потом как-то сегер-то мой верный улетел куда-то крылья размять да так и не вернулся. То ли связь наша ослабла, то ли случилось чего… Так я и не узнал… А потом вот тебя нашёл, подумал, может, Пирит таким вот стал. А дальше ты знаешь. Принёс тебя домой, выходил, подлечил, а тама и ты очухался. Да только жаль, что от взгляда Мага нас никто не скроет. Вот не знаю, что делать теперяча. В опасности мы с тобой. Погубить наш уютный домик могут в любой миг. Да и нас с тобой, коли на то пошло. Никого Маги не щадят.