Сарга, казалось, абсолютно не обращал внимания на косые взгляды работяг и покрасневший от злости и омерзения изувеченный нос хашимца, который от переполнявших его владельца каверзных чувств грозил окружающим нешуточным взрывом с последующим фонтаном кипящей от злобы крови. Не это привлекало внимание Сарги. Тень капюшона скрывала лицо, лишь блеск пугающих глаз прорезал темноту под неровными бликами тускло горящих ламп. Полукровка пристально наблюдал за своим надзирателем и чувствовал ту самую, гадкую нотку подозрения, ползущую где-то в животе холодным слизнем. Каждое движение гиганта, его приглушенный, медленный бубнеж заставляли Саргу сомневаться, напрягать нутро, подозревать. О чем гигант говорил с корчмарем, стараясь не выходить из роли дебила? Что он передал ему, или не передал, всего мгновение назад?…
«Передал», зашелестел голос из теней под потолком. Алакил вздрогнул.
«Передал… Они следят. За всеми вами следят, шелест, явно прибавляя в звуке, не собирался покидать головы. Казалось, он кружит под потолком, насмехаясь над полукровкой: – Нож поможет… Режь… Ты – инструмент… Они выкинут! Выкинут!»
Сарга мотнул головой, отгоняя наваждение. Складки капюшона задвигались в такт, подобно волнам. Доска, служившая дверью, со скрипом отворилась, окончательно прогнав пугающие голоса. В зал вошел углежог, вперив в полукровку разъяренный взор. Он тяжело дышал, сбиваемый гневом, наполнявшим его изнутри.
– Что, пожиратель, решил промыть мозги старику? Думал, так избежишь неприятностей? – он расправил плечи, выпрямляясь во весь свой впечатляющий рост.
Посетители завертелись, начальник станции хрустнул костяшками смуглых морщинистых рук, приподнимаясь из-за стола. Для того чтобы разжечь огонь ненависти, нужна была лишь небольшая искра. И вот, подобно воздуху, злоба молодого асира проникала в присутствующих с каждым вдохом. Омерзение от другого, отличного, вызывающего тревогу существа мигом накалило и без того напряженную атмосферу добела.
– Да нет, прохрипел полукровка, едва заметно сунув руку под черную накидку. Думал, как бы тебе избежать неприятностей.
Углежог шагнул вперед, работники, облаченные в тряпье, подались следом, вставая из-за столов. К подогретому люду присоединился хашимец, призывно положив пятерню на свисающий с пояса топор:
– Так правду говорит Шамиш? Алакил, с Черным котом якшающийся, на моем участке? Вижу, вижу, он сморщился, ухватившись за поседевшую бороду. Ты далеко от границ присмотра Аша, пожиратель. Богов тут нет, жрать тебе некого, и терпеть тебя вопреки всему никто не собирается. Ты противен люду самим своим существованием.
В подтверждение его слов люд, представленный тройкой оборванцев с весьма двусмысленными инструментами за поясами, закивал.
– А правду лялячут, что сеи богов пожиратели детей пожирают, коль божков кругома нет? – рявкнул безрукий горец с внушающей дыркой меж коричневых зубов.
Толпа загалдела громче.
– Они, что я точно знаю, колдуны и убийцы. Проводят ритуалы, пользуясь особым расположением Черного кота, провозгласил начальник станции.
Работники заохали, выплевывая проклятия. Кто-то тяжело вздохнул. Багор, наблюдая за сложившейся ситуацией, едва заметно мотал головой, увидев, как Сарга смотрит на асира, названного Шамишем. Но Сарга не видел Багора.
– А ты, Шамиш обернулся, смотря на стоявшего у стойки гиганта, не вздумай глупить, безбородый. Ты асир, могучий воин из службы безопасности, хоть и тупица.
