Глубоко вздохнув, я взяла свой коктейль из рук Эвана и молча направилась к барной стойке. Мысли метались, сталкивались друг с другом, и чем больше я пыталась привести их в порядок, тем сильнее всё запутывалось. Я начинала понимать, что со мной происходит, но отказывалась признавать это.
– Ты в порядке? – Голос Эвана прозвучал мягко, но настойчиво. Он изучающе смотрел на меня, словно пытался разгадать.
– Всё отлично, – ответила я слишком быстро, стараясь придать голосу уверенности. – Ты был прав: вдохновение пришло неожиданно.
Залпом осушив стакан, я поставила его на стойку и вышла прочь.
Свежий воздух ударил в лицо, смешиваясь с приглушённым шумом из бара. Я села на скамейку, запрокинула голову и закрыла глаза, вбирая в себя ночную прохладу. Гулкое эхо музыки всё ещё звучало внутри меня.
– Как тебе выступление?
Я замерла.
Голос.
Медленно повернула голову, не веря своим ушам.
Каян.
Он стоял рядом, заложив руки в карманы, и смотрел на меня с тем самым выражением – внимательным, но с оттенком насмешки.
– Хочешь правду?
– Только её, – он лениво откинулся на спинку скамейки, скрестив руки на груди.
Я отвела взгляд, закусила губу.
– Думаю, это было неплохо.
– Думаешь? – в его голосе скользнула насмешка. – По твоему лицу не скажешь, что просто «неплохо».
Я машинально сжала себя за локоть. Он прав. Чёрт.
По спине прошла дрожь – не от холода, нет, а от осознания. Мне нравилось то, что я слышала. Я была этим восхищена.
– Может, я смотрела не на тебя, а на твою гитару, – пробормотала я. – Она очень красивая.
Каян хмыкнул.
– Значит, я и есть та самая гитара? —он слегка склонил голову, ухмыльнувшись краем губ.
Я открыла рот, чтобы возразить, но он вдруг подался чуть ближе.
– Ты что-то хотела сказать?
Я сглотнула. В этот момент мне показалось, что он играет не только на гитаре, но и на моих нервах.
Не могла уснуть всю ночь.
Я снова и снова прокручивала в голове наш разговор. Каян был совсем другим – не таким, как в университете. Дерзкий, словно этот мир принадлежал только ему. И этот взгляд… Что он пытался сказать? А этот внезапный шаг вперёд? Что он хотел сделать?
С этими мыслями я провела ночь в кабинете, под фортепиано, спрятавшись в музыку. Мне казалось, только она сможет меня понять.
Утром меня нашёл папа – я так и уснула в кресле. Он не стал будить, просто накрыл пледом и уехал по делам. Проснулась я только, когда он вернулся.
– Агата, ты всё ещё спишь? – в его голосе звучало беспокойство. – Ты нормально себя чувствуешь?
Я только потянулась в ответ, и тут он протянул мне кружку.
– Я сделал тебе какао с зефиром.
– Обожаю, – пробормотала я, беря напиток в руки. Сделала осторожный глоток – тепло разлилось внутри, будто смыв остатки ночных мыслей.
– Спасибо, пап.
Я уткнулась лбом в его руку, и он мягко сжал мои плечо.
– Как прошло вчерашнее мероприятие?
– Довольно хорошо, – я постаралась сказать это легко, но внутри всё сжалось.
Я зажмурилась, прогоняя ненужные мысли.
– Но слишком шумно. Скорее всего, это была разовая акция.
Папа посмотрел на меня внимательно.
– Эван звонил утром, не мог до тебя дописаться. Переживал, что ты ушла так внезапно.
Я моргнула, вспоминая.
Я даже не попрощалась с ним. Всё будто в тумане. Как я вообще добралась до дома? Настолько была… под впечатлением?
– Чёрт… Я правда ушла, не сказав ни слова? – пробормотала я, чувствуя укол вины.
Я быстро сделала ещё один глоток, будто он мог согреть меня изнутри.
