– Наверное, я просто устала. Вышла на улицу, задумалась… и потерялась в мыслях.
Я натянуто улыбнулась, стараясь скрыть лёгкое беспокойство. Папа чуть нахмурился, но ничего не сказал.
Поболтав с папой ещё немного, я направилась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Открыла телефон, быстро ответила на сообщения Эвана, заверяя его, что всё в порядке. Он, кажется, не до конца поверил, но больше не настаивал.
Я вздохнула и пошла в ванную.
Горячая вода стекала по коже, обволакивая теплом, но внутри всё равно было прохладно. Закрыв глаза, я откинула голову назад, позволяя каплям бить по лицу.
Как я вообще могла забыть про Эвана?
Как Каян так легко сбил меня с толку?
Мысли снова и снова возвращались к нему. Его голос, взгляд, как он двигался на сцене, как смотрел…
И вдруг я ощутила это на себе – его призрачное присутствие. Сердце замедлилось, дыхание стало глубже, по телу пробежала дрожь, и я невольно сжала пальцы.
Резко открыв глаза, я судорожно выдохнула.
– Он мне нравится…
Слова сорвались с губ прежде, чем я успела их осмыслить. Я призналась. Наконец-то.
Но проблема в том, что это Каян.
А это я.
Ближе к вечеру снова написал Эван. Он приглашал меня на свои любимые ночные гонки, и я, в знак примирения, согласилась, пообещав угостить его кофе. Долго ждать его не пришлось – через тридцать минут он уже был у моего дома. Эван стоял, облокотившись на машину, и, как всегда, встретил меня тёплой улыбкой. Его голубые глаза смотрели с неизменной добротой, а лёгкое, едва уловимое озорство мелькало в уголках губ. Я не помню, чтобы он хоть раз злился. Эван был удивительным.
– Вот она, сбежавшая принцесса с бала, – усмехнулся он.
– Прости меня… Мне правда стыдно, – я закрыла лицо руками.
– Я уже тебя простил, когда ты согласилась поехать со мной, – он притянул меня в объятия.
От него всегда приятно пахло – чем-то чистым, свежим, как утренний воздух после дождя. Иногда мне казалось, что он не просто человек, а настоящий ангел, в котором нет ни капли тьмы.
– Прошу, – он галантно открыл передо мной дверь машины.
Эван выключил громкую музыку, и мы поехали на мероприятие. Всю дорогу я ловила себя на мысли, что хочу поговорить с ним, рассказать, что тревожит меня в последнее время. Но внутри что-то упорно сопротивлялось. Слова застревали в горле, превращаясь в тяжесть, от которой становилось только хуже.
Я начала задумываться о реальности. Насколько вообще возможно, чтобы кто-то искренне привязался? Или это просто игра, в которой после пары ходов фигуры сбрасывают с доски? От этой мысли стало больно, а в глазах предательски защипало. Неужели настолько? – спросила я саму себя.
И вдруг – тепло. Знакомое, успокаивающее. Эван легонько сжал мою руку, словно почувствовал, что мне сейчас тяжело.
– Агата, ты что отвернулась?
– Всё нормально, – я незаметно провела рукой по щеке, убирая крошечные капли слёз.
– После каждого твоего "нормально" я начинаю сомневаться, – его голос звучал мягко и осторожно. – Твой отец тоже переживает. Говорит, ты стала часто уходить в себя. Тебя кто-то обидел?
– Нет, ты что… – сердце забилось быстрее. – Просто слишком много мыслей.
Эван чуть склонил голову, внимательно вглядываясь в меня, и я знала, что он не до конца верит.
– Ты же знаешь, что можешь доверить мне всё что угодно. Я всегда на твоей стороне.
Я знала. Всегда знала. Но не обернётся ли это последствиями? Всё внутри сжалось, руки похолодели, будто я собиралась признаться в чём-то запретном.
