Песни о ней - страница 7

– Эван…

– Слушаю тебя.

Он сжал мою руку крепче.

– Агата, ты замёрзла?

– Нет, – я набрала в грудь воздуха, выдохнула и быстро выпалила, прежде чем успела передумать: – Я кажется… влюбилась в Каяна.

Сердце застучало так, что казалось, его глухие удары раздаются в салоне машины. Дрожь прошла по телу, будто я только что пересекла невидимую черту.

Эван замолчал. На какие-то доли секунды, но для меня они растянулись в бесконечность. Я видела, как он пытался подобрать слова.

– Воу… Это… – он медленно кивнул, словно осмысливая услышанное. – Я не ожидал такого.

Он ослабил хватку, и на секунду мне показалось, что он хочет отпустить мою руку. Но вместо этого пальцы Эвана мягко переплелись с моими, заключая их в замок.

Мы молча доехали до места назначения. В салоне звучала приглушённая музыка, за окнами проносились огни, а наши сцепленные руки оставались единственным, что держало меня в этой реальности.

Я пришёл в себя от глухой, тупой боли в висках. Голова была тяжёлой, словно набитой свинцом. В комнате стоял спертый запах алкоголя, дешёвых духов и никотина, а по полу валялись тела девушек, которые вчера были в центре внимания, а теперь стали частью грязного фона. Я моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Голова не работала. Где я? Кто я?

Память начала оживать. Алекс. Вечеринка. Кокс на столе. Я медленно поднялся, застегнул штаны, отыскав взглядом футболку. Во рту пересохло, язык словно прилип к нёбу.

Каждая такая ночь убивала меня по кусочку.

Проведя рукой по лицу, я собрал волосы в хвост и направился на кухню. Нашёл запечатанную бутылку воды и, не раздумывая, припал к ней, жадно глотая ледяную жидкость. Голова всё ещё была ватной, но в ней уже начали всплывать обрывки вчерашнего.

Концерт. Гримерка. Вечеринка. Агата.

Я замер.

Боже, что я ей наговорил?

Сердце неприятно сжалось. Закрыл глаза – передо мной вспыхнули её глаза, наполненные каким-то тёплым светом. Она смотрела на меня не так, как все. Восхищённо. Чисто.

Чёрт.

Я сжал голову руками, стараясь отогнать это воспоминание.

– Прекрати, Каян, – зло выдохнул я себе под нос.

Я ненавидел себя за этот внезапный интерес. Меня всегда тянуло разрушать всё невинное.

Мой поток размышлений прервал Алекс. Он вошел на кухню, держась за голову.

– О, Каян, брат, есть воды?

Я молча протянул ему бутылку и поднялся с пола.

– Я пойду, – бросил я. – Хочу привести себя в порядок и отдохнуть от этой суеты.

– Будь на связи, позвоню, – пробормотал он мне вслед. Я не ответил и просто ушел.

Дома я сбросил с себя грязную одежду и рухнул на кровать, уставившись в потолок. Попытался вспомнить, что же всё-таки наговорил Агате. Зажмурившись, вдруг отчетливо услышал её голос. Она сказала что-то про то, что я красивый…

Я невольно улыбнулся. Черт, её голос… Он цеплял.

Но потом в памяти всплыл момент, как я потянулся к ней.

Я хлопнул себя по лбу.

– Идиот.

Зачем я вообще её заметил на той лавке? Зачем подошёл? Как же ты меня бесишь!

От злости я сбросил всё с тумбочки – сам не понимал, на кого злюсь больше: на себя, потому что не могу её выбросить из головы, или на неё, потому что появилась на моём пути.

Схватив бутылку виски с рабочего стола, я ушёл в ванную. Я сидел в горячей воде, опустив голову назад, и чувствовал, как виски разливается по венам, забирая с собой остатки боли и осознанности.

Плевать.

Я не знал, сколько времени прошло. Час? Два? Вода уже не казалась горячей, тело стало ватным. Хотелось спать. Утонуть. Раствориться в этом тепле, в этой лени, чтобы не думать.