– Не стреляй, пожалуйста, – проговорила она, ее голос был тихим, но уверенным, словно она обращалась к дикому зверю, стараясь не спровоцировать его. – Я не причиню тебе вреда.
Кассиан, не опуская карабина, внимательно, словно хищник, изучал ее, рассматривая каждую ее деталь. Он не понимал, что заставило его не выстрелить сразу. Обычно он не давал врагам второго шанса, не раздумывая, не спрашивая, он просто стрелял, если видел угрозу. Но сейчас, что-то его остановило, какая-то невидимая сила, что заставило его ослабить хватку на оружии.
– Кто ты такая и что ты здесь делаешь? – спросил он, его голос был полон недоверия, подозрения и враждебности. В его словах не было ни капли сострадания, лишь холод и настороженность.
– Меня зовут Изабелла, – ответила она, не отводя от него глаз, не дрогнув ни единым мускулом на лице. Она была смелой, а может, просто отчаявшейся. – Я работаю в медпункте в соседнем секторе, пытаюсь как-то помочь людям. Просто искала припасы, ну и вот… Забрела сюда, потерялась.
Кассиан скептически приподнял бровь, насмешливо скривив губы.
– Медпункт? В этом чертовом аду? Ты шутишь? – его голос звучал насмешливо, как будто он высмеивал саму идею милосердия в этом жестоком мире. – Помощь? Кому? Всем этим уродам?
– Нет, – спокойно ответила она, ее голос был твердым, словно сталь, но нежным, как шелк. – Там еще остались люди, которые нуждаются в помощи, раненые, больные, дети… Я делаю все, что в моих силах, чтобы облегчить их страдания.
– Глупо, – пробурчал Кассиан, опуская карабин, но не убирая его далеко, его жест был осторожным, словно он все еще ожидал подвоха. – Никто не выживает в этом мире, пытаясь быть хорошим, добрым, как ты. Только сильный выживает, только тот, кто готов убить, чтобы остаться в живых.
– Может быть, – ответила Изабелла, ее взгляд был полон печали, но в нем не было ни капли разочарования, ни капли сожаления о выбранном пути, – но это не значит, что мы не должны стараться. Даже в этом мраке нужно оставлять место свету, даже в этом аду нужно быть человеком.
Кассиан на мгновение замолчал, обдумывая ее слова, его взгляд стал более задумчивым. Он не понимал ее, он не мог понять, как можно было оставаться таким наивным, таким чистым и добрым в этом мире, где жестокость и насилие были нормой, где жизнь ничего не стоила, а милосердие было роскошью, которую никто не мог себе позволить. Он не понимал, как можно продолжать верить в добро, когда вокруг было только зло.
– Ладно, – сказал он, его голос был все еще холодным, лишенным каких-либо эмоций. – Просто возьми, что тебе нужно, и убирайся отсюда. Мне нет никакого дела до твоего “медпункта” или твоих “добрых дел”, я просто хочу, чтобы ты ушла. И не вздумай больше попадаться мне на глаза.
– Спасибо, – с тихой, но искренней улыбкой ответила Изабелла, она не обиделась на его резкие слова, она понимала, что он просто защищается. – Я просто посмотрю, если что-то осталось.
Изабелла осторожно, словно не желая потревожить покой этих мест, начала осматривать остатки полок, ее движения были осторожными, словно она боялась потревожить пыль веков, нарушить хрупкое равновесие, царившее в этом заброшенном месте. Кассиан продолжал за ней наблюдать, не отводя глаз от ее лица, изучая каждую ее деталь. Он не мог объяснить, что именно его зацепило в ней, что-то такое, чего он давно не чувствовал, какие-то забытые эмоции, которые он похоронил глубоко в своем сердце, что-то такое, что он не мог игнорировать. Он не понимал, что именно, но понимал одно: эта хрупкая женщина с глазами цвета неба, которая осмелилась оставаться доброй и милосердной в этом жестоком и мрачном мире, представляла собой нечто большее, чем просто случайную встречу, она была словно луч света во тьме, словно осколок прошлого, о котором он так давно забыл. Впервые за долгие годы, он почувствовал не только инстинкт выживания, но и… пробуждающийся интерес, что-то похожее на любопытство, и это чувство одновременно пугало и интриговало его. Он не знал, что ждет его впереди, но знал точно одно: встреча с Изабеллой изменила его мир навсегда.
