– Не учи меня жить, – огрызнулся он, его голос был наполнен раздражением, – ты ничего не знаешь обо мне, не знаешь что я пережил, какие ужасы видел.
– Может быть, – ответила Изабелла, – но я умею видеть людей, даже тех, кто прячется за маской жестокости, кто прикрывается цинизмом и безразличием.
Она подошла ближе к выходу из супермаркета, но перед тем, как переступить порог, остановилась, словно что-то вспомнила, как будто какое-то важное слово застряло у неё в горле.
– Кстати, – произнесла она, повернувшись к нему, её глаза сияли каким-то необъяснимым светом, – если тебе когда-нибудь понадобится помощь, если ты передумаешь, наш медпункт находится в секторе D, возле разрушенной электростанции. Мы всегда рады помочь тем, кто в беде, неважно кто они и кем были раньше. Мы всегда принимаем тех, кто нуждается в нашей помощи.
Кассиан смотрел ей вслед, его лицо выражало скепсис, насмешку, недоверие ко всему, что она говорила. Он не верил ни одному её слову, ни одной её идее, он отвергал все, что она пыталась ему донести. Он не верил в милосердие, он считал его слабостью, он не верил в доброту, считая её наивностью, он не верил в людей, считая их хищниками, жаждущими крови и насилия. Он видел, как этот мир ломает всех, кто пытается быть хорошим, как он превращает их в развалины, и он не собирался повторять их ошибок. Он поклялся никогда не верить, никого не любить, чтобы не страдать. Он хотел остаться циником, он не хотел становиться уязвимым.
– Глупая девчонка, – пробормотал он себе под нос, когда Изабелла исчезла за дверным проёмом, словно призрак, – милосердие здесь – это самоубийство, оно никому не нужно.
Он вернулся к своему ящику с консервами, тщательно проверил его на наличие каких-либо ловушек или скрытых сюрпризов, и после этого, грубо вскрыл одну из банок, чтобы утолить свой мучительный голод. Он ел молча, быстро и жадно, как дикий зверь, загнанный в ловушку, который не знает, когда у него будет следующая возможность поесть. Но, несмотря на это, его мысли постоянно возвращались к Изабелле, к её словам, к её взгляду, полному сострадания, доброты и незыблемой веры. Он не понимал, почему она так его зацепила, почему она так глубоко проникла в его разум, почему её слова не давали ему покоя. Он не хотел думать о ней, он хотел забыть о её существовании, вычеркнуть её из своей памяти, но это было невозможно. Её образ преследовал его, не давая покоя, подобно навязчивому призраку, который никогда не оставит его в покое.
Тем временем, Изабелла, покинув мрачные руины супермаркета, направилась по направлению к своему сектору, её путь был далек от легкого. Ей приходилось с трудом пробираться через разрушенные здания, петляя по узким переулкам, остерегаясь вездесущих мутантов и мародеров, которые могли поджидать её за каждым углом, как охотники, выслеживающие свою жертву. Она двигалась быстро, но осторожно, её глаза, словно два радарных устройства, постоянно сканировали окрестности, улавливая малейшие признаки опасности. Несмотря на все опасности, которые могли подстерегать её на каждом шагу, она не чувствовала страха. Её страх был давно преодолен, она давно смирилась с тем, что может умереть в любую минуту, её жизнь была посвящена другим, и она знала, что ей нужно вернуться в медпункт, что там её ждут люди, которые нуждались в её помощи, которые полагались на её заботу. Она была их ангелом-хранителем, и она должна была вернуться к ним, любой ценой.
