Когда она, наконец, добралась до своего сектора, она почувствовала, как с её плеч спала тяжёлая ноша, тревога немного отступила, словно с её сердца упал огромный камень. Этот сектор был таким же разрушенным, как и все остальные, но здесь, среди этих развалин, была жизнь. Здесь жили люди, которые, несмотря ни на что, не теряли надежды, люди, которые не переставали верить в лучшее. Здесь, среди руин и пепла, была её команда, её единомышленники, её друзья, её семья, которая, возможно, тоже когда-то была сломана, но всё же нашла в себе силы идти дальше.
Медпункт располагался в полуразрушенном здании старой школы, его стены были покрыты копотью и трещинами, которые напоминали глубокие шрамы, но внутри царил порядок, который позволял им сохранять остатки цивилизации. На импровизированных койках лежали раненые, больные, слабые, дети, их глаза, полные тоски и надежды, смотрели на неё с мольбой. В углу несколько человек, одетых в простую, чистую медицинскую одежду, занимались лечением, перевязывали раны, успокаивали пострадавших, их действия были отработаны, словно они были частью одной машины, работающей ради единой цели. Их лица были бледными от усталости, но их глаза светились решимостью, желанием помочь тем, кто в них нуждался.
Изабелла подошла к пожилой женщине, которая сидела возле койки больного мальчика, и заботливо поправляла его одеяло.
– Как он? – тихо спросила Изабелла, стараясь не нарушить хрупкую тишину, которая царила в медпункте.
– Ему стало немного лучше, – ответила женщина, на её лице появилась слабая улыбка, – но он все еще слаб, его организм истощен.
– Я нашла немного припасов, – сказала Изабелла, показывая на помятые банки с консервами, её голос звучал устало, но с облегчением.
– Это замечательно, – ответила женщина, её глаза заблестели, словно она увидела редкую птицу, – спасибо тебе, Изабелла.
– Всегда пожалуйста, – ответила она, улыбнувшись ей в ответ.
Изабелла, наскоро поев, принялась за работу, она с головой погрузилась в мир боли и страданий, но, несмотря на это, она чувствовала удовлетворение, она была на своём месте. Она понимала, что делает что-то важное, что-то, что имеет смысл, что-то, что делает этот мир хоть немного лучше, и это давало ей силы двигаться дальше.
Вечером, когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в багровые тона, Изабелла вышла на крышу здания, чтобы немного побыть в одиночестве, чтобы уединиться со своими мыслями. Она смотрела на разрушенный город, на его искалеченные здания, на его безлюдные улицы, она пыталась понять, как всё могло так ужасно закончиться, почему жизнь стала такой жестокой и бессмысленной. Она чувствовала, что ей чего-то не хватает, что какая-то незримая сила тянула её назад к тому месту, где она повстречала Кассиана. Он, казалось, не покидал её мысли, его образ постоянно преследовал её, как наваждение. Она размышляла о нём, о его глазах, холодных, как лёд, но таких уязвимых и потерянных, о его угрюмом виде, о его резких словах, о его отчаянной попытке спрятать свою боль за маской безразличия. Она не понимала, почему он так её зацепил, почему она так думала о нём, но она точно знала одно: ей нужно было понять, что с ним не так, почему он так одинок и несчастен, почему он потерял веру в добро и милосердие.
– О чём задумалась? – спросил её тихий, но в то же время пронзительный голос.
