Шум затих и Сардан поспешил дальше. Под ногами хлюпало – там во тьме то ли большая лужа, то ли целая река. Ладонь шарила по стене и неожиданно махнула в пустоту – дверь в коридоре. Сардан заглянул внутрь – в комнату проникал слабый свет снаружи, в окна под потолком лениво текла вода. У стены грудой валялась мебель, а под наклоненными столами в углу лежала гора длинных подзорных труб. По полу были рассыпаны осколки колб, пробирок, стаканов, в слякоти валялись загадочные приборы с переключателями и циферблатами.
Сардан поплелся дальше и вскоре опять потерял стену коридора – проход расширился, а под ногами вместо воды зачавкала грязь. Музыкант остановился и прислушался. Ветер свистел в дальних комнатах, текла монотонно вода – и позади, и впереди. Сардан постоял минуту, потом опять нашарил рукой стену и наткнулся на висящий факел. Снова прислушался, затем поднес факел к губам и тихонько зашипел на него. Факел вспыхнул. Сардан стоял в широкой овальной комнате. Вся она заставлена была гробами – и закрытыми, с заклинаниями на них, и расколотыми на части. Одни стояли прямо, другие валялись в лужах на боку. Сардан отшатнулся и врезался на дырявую бочку спиной. По телу пробежали мурашки. Музыкант застыл так резко, что заныла побитая спина. И тотчас сверху зашипело… Дрожащий от ужаса Сардан приподнял факел негнущейся рукой. Под потолком висели тайэ – целая дюжина, а то и больше. Потные и до того волосатые, что под шевелюрой не разглядишь гадких прыщей, разве что клыки торчат, да блестят камешки глаз. Тайэ попадали с потолка и окружили музыканта. А тот от страха разучился шевелиться…
Тайэ пучили на музыканта глазки, приглядывались то с одного бока, то с другого, пофыркивали, похрюкивали и переглядывались с опаской, когда натыкались на горящий факел. А потом вмиг потеряли ко всему интерес и разбрелись по комнате. Сардан боялся и моргнуть, только зрачки его следили за чудищами. Те слонялись поначалу у стен, а после собрались у груды бочек и стали лениво перехрюкиваться. Сардан шевельнул рукой. Тайэ не отреагировали, и тогда музыкант немного осмелел и двинулся потихоньку между гробов, а сердце у самого лупило в грудь что было силы, засопел предательски нос, забулькало что-то в животе, и вообще – захотелось чихнуть. Тайэ уныло шатались на расстоянии вытянутой наполовину руки.
Сардан юркнул в коридор и торопливо зашлепал по прибывающей воде. Под ногами как будто журчал ручеек, и бежал он откуда-то впереди – может быть, где-то там выход из подземелий. Сардан невольно глянул на землю. В воде отразилась копна волос. Длинные, давно не стриженые в глуши волосы помойными лохмотьями закрывали лицо, и среди путанных локонов видны были лишь отблески огня в глазах и нос. Сардан вздрогнул, перепуганный своим видом – до того он был похож на тайэ.
Пф, с обидой подумал он, за своего приняли…
Хорошо еще, бороду срезал, а то бы и чудища засмеяли.
Сардан ускорил шаг и на первом же повороте столкнулся с тайэ. Тот висел под потолком вниз головой и едва не получил факелом по физиономии. Сардан пошатнулся, спешно протиснулся мимо сонного тайэ и со всех ног бросился по коридору. И снова поворот, и снова ручей превратился в вязкое болото, а за углом опять потекла вода. Бесконечный коридор, петляющий лабиринтом – есть ли вообще выход?.. Сардан остановился. Позади скребло и шуршало, и теперь не так дежурно и лениво, как прежде – скребло настойчиво, сердито! Музыкант так мчался, так грохотал по воде, что шагами своими и дыханием заглушил гомон подземелья. И мрачные коридоры наполнились воплями!
