БАБАНЯ: О-ёй!
ГРИПУНЯ: Grand maman… au jeu… Ой, бля, памяти нет!… de la Reine…
Грипуня, забывшись, распахивает руки. Бабаня от страха роняет клюки
БАБАНЯ: Эт чаво такое? Ай, срамник! По-каковски ты меня? Ай, не подходи!… (кричит) Люди-и!… Нюрка! Ай, сильничают!
Прыжками, без костылей убегает в своё отделение. Грипуня поднимает бабкины палки, стоит, не зная, что делать. Из «мужского» с шумом выбегает распаренный Вась Вась, за ним со смехом – Ванёк. Они в шапках, в рукавицах, на бёдрах – полотенца.
ВАСЬ ВАСЬ: (орёт) Ванька, суп те в нос!… Забьёшь в усмерть!
ВАНЁК: Забить не забью, а без кожи останешься!… Могёшь!
ВАСЬ ВАСЬ: (садится) А кому я нужон буду, голый-то?
ВАНЁК: Бабка в огород воткнёт, сорок пугать! (замечает Грипуню) О, а ты чё, Грипунь Савёлыч, весь голый, как папуас? Стоп! Бабанькины костыли, родные… А где сама?
ГРИПУНЯ: Н-не… не знаю…
ВАНЁК: Зачем тогда сидишь здесь? Деньги собирать? Ящик с дыркой поставить – и то лучше!
ГРИПУНЯ: А пару кто давать будет, ящик?
ВАСЬ ВАСЬ: Он тут ещё паровозом работает!
Они смеются. Ванёк лезет под лавку, достаёт пустую бутылку.
ВАНЁК: Ох, ё-о-о…! Вот так пупок! (на Грипуню) На халяву и ртуть киселём, да?!
ГРИПУНЯ: (строго) А ну, повернись в профиль!
ВАНЁК: Куда?
ГРИПУНЯ: В профиль. (показывает) Вот так!
ВАНЁК: Н-на! (поворачивается)
ГРИПУНЯ: (странно и громко) «Лицо истинно романтическое: у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля.»
ВАНЁК: (не понимает) Каво-о?
ГРИПУНЯ: Пушкин! Александр! Сергеич! Двести лет гению, а мы… всё материмся!
Швыряет в него костыли, одевается.
ВАНЁК: Каво?! Бабке скоро сто лет… Восемисть семь! Чего Пушкин-то? Может, она… вот, костыли отбросила!… А я ещё не выпил за это!
ГРИПУНЯ: Чего глохчешь-то?
ВАНЁК: А причина!… Бабаньку отпиваю!… Помирает1
ГРИПУНЯ: Она год помирает!
ВАНЁК: Во! Я и пью год!
ВАСЬ ВАСЬ: Без просыху!
ВАНЁК: Ну! Измучился!… Весь!…
ГРИПУНЯ: (вдруг мягко) Это нехорошо, Ваня.
ВАНЁК: Почему?
ГРИПУНЯ: Сопьёшься. А не помрёт?
ВАНЁК: Я ей не помру! Я ей, мля…! (кричит) Бабанька! Бабанька?! Нюрка?! Нюр?
Нюрка выглядывает из дверей.
НЮРКА: Чего орёшь-то на всю баню?
ВАНЁК: Бабанька пропала!
НЮРКА: Ды вон она на нижней полке лежит, крестится!…
ВАНЁК: А костыли чего?
НЮРКА: Залетела без костылей…
РАЙКА: (из-за неё) Она у вас ещё мотоцикл догонит!
НЮРКА: Вон, читала – спугнул кто-то. Давай!
Ванёк отдаёт костыли Нюрке. Вась Вась подходит к объявлению.
ВАСЬ ВАСЬ: Кто повесил? Место служебное… (хочет снять)
ГРИПУНЯ: (стучит по тазу) Василь Василич!… Людям повешено, людям и решать!
ВАСЬ ВАСЬ: На свет хотел… Ни хрена не вижу, буквы разбегаются. Ванёк, пока мамоны-то не залил, почитай.
ВАНЁК: (подходит, читает) «Объявление…» (всем) За то, что читаю, бутылка со всех! (читает) «Объявление. Тихояне!…»
НЮРКА: (из дверей) Кто-о?
ВАНЁК: (читает) «Ти-хо-я-не…» Ха-ха.. А ты как подумала?
НЮРКА: А кто такие?
ГРИПУНЯ: (нервно) Село – Тихое, мы, выходит, тихояне… Хутор – хуторяне, Тихое – тихояне! Ну, чего тут!?
ВАНЁК: (читает) «Объявление. Тихояне! Господа!…» О, мля, дожили! (продолжает) «Мы потомки не только своих предков, но и других. Наш общий предок – Пушкин Александр Сергеич! И хотя у него предок был Ганибал, но это было давно, так же, как мы все – от обезьян. Прошлой зимой у нас сгорела библиотека, по причине неотапливаемости и козла…» Эт ты, што ль, козёл?
ГРИПУНЯ: Для обогреву, дурында! Со спиралькой!
РАЙКА: Его-то спираль уж давно не фурычит, ха-ха!…
