Гера, прижимая к себе Аполлона:
Они – укор тебе! Живи
С укором этим, наслаждайся,
Охотник злых ночей… Живи!
На Олимп падает снег. Боги в смятении…
Зевс, потерянно:
Гера, сметая снег с Аполлона, увлекает за собой детей и забегает в дом.
В большом зале рояль, за роялем Эллин в окружении Муз играет и поёт о снеге:
"Белый снег еще не лёд,
Он пушист и светел
И на солнце белый снег
Очень уж приметен…"
Входит разгневанный Зевс и разбивает рояль:
Когда я говорю о Солнце,
И Вы должны петь о Солнце!
Эллин в испуге пытается убежать, Музы его не пускают.
Амуры несут арфу и просят Эллина спеть гимн Солнцу:
– Вот арфа, пойте Солнцу гимн —
Не вечен этот холод…
К арфе подбегает маленький Аполлон и трогает струны. Снег прекращается, на небе улыбается Солнце.
Эллин боязливо начинает петь:
"Журчат ручьи,
Свистят дрозды…"
Зевс, прижимая к себе, успокаивает Геру. Гера завороженно смотрит на игру Аполлона. В дом врываются птичьи трели, все бегут к Солнцу. Падает занавес, но не до конца…
Зевс сокрушенно подходит к роялю, сгибается и пытается что-то сыграть:
Звучишь ещё, рояль,
Ты мне ещё послужишь…
Занавес опускается.
Ночь. Атлант голосом гор Атлас, подсвеченных Луной у океана:
Нимфа горных потоков и лесных паутин, ты заткала небо и собрала все звёзды в глаза свои, Климена, дай мне силы…
Климена, сверкая потоками впадающих в океан горных ручьев:
Устал стоять в ночи, Атлант? Хочешь солнца? Переложи небосвод с правого на левое плечо.
Действие может быть и на экране: Атлант выглядит Южной Америкой – похож на Пьера Ришара – Климена – нимфой, смотрящей в океан с Пиренейского полуострова.
Атлант, перекладывая небо, вздыхает и… жмурится от солнца.
Элин ему:
Ты спас Европу от вечных льдов, Атлант, и вечная тебе слава!
Падает розовый в лучах Солнца снег.
Счастливый Эллин поёт:
Белый снег совсем не лёд —
Он пушист и светел.
И на солнце белый снег
Очень уж приметен.
Зевс:
Ну, что же, Атлант, теперь наш дом Олимп теплей и солнечнее стал…
Держи нам небо так всегда!
Глянь на лицо Климены в солнечных лучах…
Так пусть оно всегда сияет так!
Смотри в него и набирайся сил, Атлант.
Кино-сцена «уходит», открывается (светом) сцена судоверфи…
Этруски строят корабль и поют энергично:
Всё так же на запад,
Всё так же на запад:
Нам Солнце один ориентир.
Всё так же к закату,
Всё так же к закату:
А ночью там будет нам пир.
Как наши Колумбы, на запад Атланты
С далекой Аравии шли.
Как наши Колумбы, к закату Атланты
Свою Атлантиду нашли.
Кто знает, какою была Атлантида,
И прыгали ль там кенгуру.
А может, от скуки создали Атланты
Пингвинов, что ныне живут.
Всё так же на запад,
Всё так же на запад —
Нам Солнце один ориентир.
Всё так же к закату,
Всё так же к закату,
А ночью там будет нам пир.
Освещается новая верфь – испанская и на ней поют:
Соблазн велик, как Зевса рык,
Не льва зев, а змеи…
Ан все же ходят корабли —
«Омега»-корабли.
Всё так же на запад,
Всё так же на запад —
Нам Солнце один ориентир.
Всё так же к закату,
Всё так же к закату,
А ночью там будет нам пир.
Освещается третья верфь Санкт-Петербурга, и на ней поют, строя корабли (а на экране британские моряки с капитаном Куком; далее демонстрируются другие сцены морских открытий):
Как странно открыта Австралия —
Чуть вздернут нос у Кука.
Как тонко дописано: «Альфа»!
И как поразительно стойко.
Очень трудно угадать ночь на жарком берегу
Где-нибудь в Австралии и
Придумать кенгуру
Где-нибудь в Аравии.
